Еще несколько слов о Карибском кризисе, но уже из собственных воспоминаний. Он застал меня на Научно-исследовательском испытательном полигоне №5 (НИИП-5), который
впоследствии стали называть Байконуром. Я был слушателем последнего курса академии Можайского и у нас здесь проходила преддипломная практика (стажировка) в 1-м испытательном управлении на площадке №2. Командовал этим управлением полковник Кириллов. личность легендарная. Это он, стоя у перископа в бункере на стартовой площадке во время пуска ракет, в том числе и при запуске Гагарина в космос, отдавал команды, которые звучали на всю страну: "Ключ на старт", "Пуск".
Нашим рабочим местом был монтажно-испытательный корпус (МИК), или техническая позиция (ТП), где проводились горизонтальные испытания ракет. Потом ракету вывозили на стартовую позицию (площадка №1), где проводились вертикальные испытания. Стартовую позицию не называли сокращенно СП, потому что так называли Сергея Павловича Королева.
А теперь о Карибском кризисе. О кубинских реалиях, о которых сейчас много написано, мы в то время ничего не знали. Мы ходили в МИК, где готовилась к пуску автоматическая межпланетная станция (АМС) "Марс". Хотели немного - попасть в Марс или пролететь недалеко от него.
До восхода солнца 24 октября нас подняли для эвакуации в связи с пуском. Впервые увидел пуск ракеты да еще и перед восходом солнца. Зрелище потрясающее по красоте и мощи. Кстати, пуск был неудачным, АМС осталась на околоземной орбите.
А дальше началась подготовка к старту следующего объекта "Марс". Уже 25 октября, 10 дней, как Карибский кризис набирает обороты, а на Байконуре тишь да гладь.
Звоночек прозвенел 27 октября в 6 утра, когда нас подняли по тревоге. Мы не знали, что делать, везде стояли автоматчики, которые никого не пускали без надобности. А все мы относились как раз к этой "безнадобностной"категории. Потом узнали, что давно лежавшую в МИКе зачехленной боевую ракету Р-7 с головной частью в 3 мегатонны начали готовить к пуску. Параллельно такие же работы велись на площадке №31. Её обслуживал единственный боевой полк ракеты Р-7 на Байконуре. Тут уж стало не до шуточек.
Вокруг царила атмосфера полной неопределенности. Никто не мог ответить на элементарный вопрос - что происходит?. Дозвониться нельзя было никуда. Даже такие люди, как Президент академии наук СССР В.М.Келдыш или Заместитель Королева Б.Е.Черток, которые находились на полигоне, не могли связаться с Москвой.
Пикантность к событиям кризиса добавило то обстоятельство, что на 28 октября была запланирована операция К-4 - ядерный взрыв в космосе. Ракета Р-12, запускаемая с полигона Капустин Яр (Астраханская область), должна была взорвать ядерный заряд на высоте 150 километров. Запускаемые с Байконура две ракеты Р-9 должны были через 1 секунду после взрыва пролететь около центра взрыва. Ядерный взрыв произошел, а две других ракеты взорвались на старте. А ведь день 27 октября вошел в историю как "черная суббота", когда мир был в шаге от ядерной войны. Низкий поклон, Джону Кеннеди, что он удержал своих военных от решительных действий. Если бы это произошло, то через 15 минут ракеты средней дальности из Турции, Италии и Англии перепахали бы всю европейскую часть СССР. А подоспевшие еще через 15 минут межконтинентальные ракеты из США допахали бы всё остальное. Нам то пахать было нечем. Тем, что Кеннеди не послушался своих военных, он подписал себе смертный приговор, но зато спас мир от катастрофы.
Далее. Хрущев согласился на предложение Кеннеди о выводе советских ракет с Кубы и был дан отбой ядерной войне.
На полигоне продолжили подготовку следующей АМС к Марсу. А у нас 30 октября закончилась практика и мы поехали в Питер. По дороге, 1 ноября, из сообщения ТАСС узнали, что в СССР запущена автоматическая межпланетная станция "Марс-1".
Вот так у меня закончился Карибский кризис.
P.S. А в июле 1963 года после окончания академии мне "дико повезло" - меня отправили в ссылку на Байконур, где я прослужил следующие 10 лет.
Терпеливых, кто дочитал эту баланду до конца, благодарю за внимание.