На семейном совете было решено, что если уж сниматься с родного места, то, как и завещал Авраам: «идите в земли хаанейские».Ещё год ушёл на
улаживание всех дел, получение разрешений…
Всё это время мы мучительно решали «что делать с Зиной?»
Квартира оставалась старшему брату мужа ,и старого 16-летнего кота он оставлял на дожитие. Собака «ехала» с нами, а вот свинья…
Нам рассказывали, что с началом массового переселения «русских» в Израиль, тамошние служащие аэропорта поначалу офигевали от «нашего
брата», спускавшегося по трапу с музыкальными инструментами и животными, как непременными атрибутами «великого исхода». Понемногу израильские таможенники стали отличать контрабасы от скрипок , и саксофоны от флейт… привыкли к пушистым сибирским кошкам, лохматым
болонкам, строгим овчаркам, ежам, попугаям и прочим членам еврейских семейств, но…стокилограммовая свинья на шлейке, спускающаяся по
трапу самолёта…
Мы понимали, что рискуем
оказаться не на тёплом
Средиземном море, а в ближайшей
психиатрической клинике.
Спасение пришло неожиданно от тёти одного из друзей, которая жила в деревне, содержала несколько свинок и согласилась обеспечить нашу Зину несколькими квадратными аршинами в хлеву , причём мы взяли с неё страшную клятву, что Зина будет использоваться только для приплода и никогда не попадёт под нож.
Забегая вперёд скажу, что клятву она выполнила, Зина прожила у неё почти 12 лет и умерла своей смертью , в почтенном для свиньи ,14-летнем возрасте.
Осталось рассказать о самом грустном: расставании.
Заказали москвич- «шиньон», помните такие?
С утра накормили Зину самым вкусным, что только нашли в запасах.
Надо сказать, что Зина уже несколько дней чувствовала неладное: не отругали за погрызенный ковёр, не выгнали из ванны, гулять стали
каждый день…. Не к добру всё это!
А когда одели шлейку в неурочное время, Зина поняла: вот оно!!!!
И стала сопротивляться с упорством приговорённого к высшей мере, что, впрочем , было недалеко от истины: сменить уютные ковры и ежедневные водные процедуры на хлев….
Трое дюжих мужчин ( все- альпинисты) потратили более получаса, чтобы вытолкать Зину к лифту и тут, наконец, наши соседи узнали о том,
какое соседство у них было эти два года. Но люди они оказались хорошие и прониклись проблемой- в лифт свинью уже загоняли всей толпой. А на улице в «шиньон» запихивали уже не менее десяти добровольных помощников. Следует оценить Зинино человеколюбие: имея клыки более 10 сантиметров, она никогда не использовала их иначе, чем для перемалывания неимоверного количества всяческой пищи. Вот и во время этой схватки… Зина убегала ,сшибала на пути столы и стулья, падала на спину, визжала, молотила ногами, сваливала взрослых мужиков в детскую «куча мала» (
это была воистину эпическая картина в духе Борхеса), но никого даже не попробовала укусить.
До сих пор помню её отчаянное хрюканье в фургоне , как напоминание о той неизбывной истине и святой обязанности ,которую мы не смогли выполнить по отношению к ней до конца: »мы в ответе за тех, кого приручили!»
