Спасибо, парни, за ответы. Вопрос, собственно говоря, задан вот почему: ещё при поступлении мы знали, что наш комбат - Человечище. Мы же все пишем историю родного училища, правда? Потому вспомнил такую историю, врезалась навсегда. Стою на тумбочке (в смысле рядом с ней
), первый курс, месяц назад принял присягу, а кабинет комбата был на нашем этаже, в 5 метрах от входа прямо напротив Ленинской комнаты. Заходит к нам в роту выпускник, в полевой форме, с портупеей. Ноги не гнутся, на глазах почти слёзы, шёпотом у меня спрашивает: "Комбат на месте?". Киваю. Подошёл к двери, долго не решался зайти, потом постучался, нырнул внутрь. Минут через 20 выходит, счастливый!!! Как будто в биплан превратили! Следом выходит Вяликов, а он часто выходил из кабинета, с нами общался, мы его ведь обожали. Смотрю - что-то его волнует, на всякий случай дежурного по роте позвал, он отмахнулся, дескать, не надо, походил по коридору туда-сюда, что-то обдумывал, видимо, зашёл обратно. Я лично понял, что он решил какую-то важную проблему для курсанта, но что-то, видимо, его смущало. Это говорит о его отношении к делу.
Второй пример. Я как-то накосячил, уже не вспомню в чём моя вина, но она явно была незначительная, типа одетого "вшивника" под гимнастёрку, не помню точно. Командир роты Логинов (Мопс), заводит меня в кабинет, начинаются разборки, слово за слово, я пытаюсь отмазаться, что не дебил. Стоит напротив меня, через стол, расстояние метра два. Смотрю - руки подрагивают, начинает поджимать губы (до школы я немного занимался боксом, вид спорта был необходим в сибирской глубинке), все признаки к тому, что явно готовится к удару, делает шаг навстречу и уже ничего не говорит, просто двигается навстречу. Мне говорили, что Логинов в кабинете мог и ударить, но доказательств этому не было, так, одни слухи. Стою, тупо смотрю на него (у меня вообще всегда тупое выражение лица
), но немного повернулся боком под блокирующую руку, реакцией Бог не обидел, так проще уйти в сторону. Не знаю до сих пор, что его остановило, но и разговор как-то сразу прекратился, и никаких акций после этого не последовало. Может, понял, что горячится, не знаю, врать не буду. Отпустил, я ушёл. Больше он меня не доставал, ну а я тоже старался не нарываться, хотя и так не конфликтный, даже на губе ни разу не сидел.
Заходить к нему за помощью или советом надобность отпала, как вы понимаете.
Вот вам ещё один пример "воспитания" будущих офицеров. И это тоже надо знать, это наша история, к сожалению.
Третий пример. Вместо Вяликова в 1986-м году пришёл полковник, фамилию забыл, к сожалению. Небо и земля. Наверное, потому и вспомнить его не могу. Ничего не мог, мы же понимали, что нам скоро до выпуска. Как-то всё решали сами.
