Я тут запутался, хотел ответить не получилось, но всё поудалялось.
Повторюсь
Огромное наше небо!
Я в нём побывал немало,
Согретое ярким Фебом,
Оно меня обнимало.
Межзвёздные расстоянья
Казались земных короче,
Когда плескалось Сиянье
Бездонной Полярной Ночи.
Спокойным оно прекрасно,
А если начнёт сердиться,
Не спорил я с ним напрасно,
Как с ветром не спорят птицы.
С волненьем взмывал я в небо,
Всегда оно было новым,
Как будто ни разу не был
Я в мареве бирюзовом.
Волшебное это чувство:
Забыть за одно мгновенье,
Про то, что бывало грустно,
Про беды и пораженья.
Теперь оно только сверху,
И мне в него не подняться.
Без неба тоскливо стерху,
Очень тоскливо, братцы...
В скучной пустыне, сморённый жарою,
Страус увидел во сне,
Будто, примкнув к журавлиному строю,
Он улетел по весне.
Пряность доселе незнаемой выси
Сладко щемила в груди,
Облако сыпало радужный бисер
На журавлей впереди.
Что в этом небе, по яви запретном:
Новая жизнь или смерть?
Страус летел и не думал об этом,
Лишь бы лететь и лететь.
Лишь бы лететь. Без заботы, без цели,
Воздух лаская крылом,
Странному чувству отдавшись всецело,
Напрочь забыв о былом...
Страусу может, конечно, присниться
Небо, свободный полёт.
Крылья, генетика. Всё-таки – птица,
Племя куда-то зовёт.
Но отчего сновидения те же
Ночью приходят ко мне?
Жаль, что в последнее время всё реже.
В небо... Хотя бы во сне...
