Инструктора Ейского ВМАУ им. Сталина Г.В.: А Ла-5 и Ла-7?
Н.М.: На Ла-5 и Ла-7 мы весь пилотаж в зоне начинали со штопора. Они штопорили, «как Бог». Никаких проблем с ними не было.
Ну, начали на «Кобрах» летать. Меня выпустили первого из нашей группы, всё нормально. Прошёл год. Получили «Кингкобры», начали летать на них. Я уже был ведомым у командира эскадрильи Филиппова Александра Сергеевича. На «Кингкобрах» во время учений мы летали даже на остров Борнхольм с подвесными баками. Сопровождали ордера кораблей, которые шли к нам из Ростока в Пиллау. «Кобра» мне тоже нравилась.
Был случай, когда мы с командиром эскадрильи отстрелялись по конусу, он говорит:
- Теперь проведём воздушный бой над аэродромом.
Сходимся, расходимся, и после 3 – 4 «накидок» я ему захожу в хвост. Романов видел, как проходит воздушный бой и говорит:
- Филиппов, садись, а «тридцать второй» останься, подожди.
…А у нас были «личные» самолёты, закреплённые за лётчиками. У меня был бортовой номер «32». Я был полным хозяином самолёта, фонарь сам чистил бархоткой с пастой ГОИ. Механик у меня был Мишакин, всю войну прошёл, был старше меня...
Вот Романов взлетает:
- Давай, теперь я с тобой!
Расходимся, сходимся… и тут я уже «озверел», думаю, воткнусь в землю, но не дамся! У меня самолёт легче, горючего мало осталось. А он взлетел с полным баком. Ну, минут 5 мы дрались, никто никому не уступил. Романов – сильный лётчик, но никак не справиться ему со мной. Вот, кажется, мне остаётся градусов 30, чтобы зайти ему в хвост… Он говорит:
- Пристраивайся. Сядем парой.
Посадка парой - это первое, что он мне доверил. И мы сели парой:
- Разрешите замечания получить?!
- Дерёшься нормально, - он говорит, и всё.
Ещё был такой инцидент… Поехал я в отпуск в Москву, жил у товарища. И начали мы «отдыхать», он меня начал таскать в один ресторан, в другой... Проходит неделя, встаю утром, шарю по карманам, пусто. Хотя, когда отправлялись в отпуск, вся эскадрилья свои получки отдавала тому, кто идёт в отпуск. И у меня тогда были полные карманы денег, а осталось по нулям. А я ещё должен ехать в Куйбышев к родителям.
- Ефим, у меня денег нет.
- Что делать?
- Ну, я тогда к родителям не поеду, вернусь назад, попрошусь в дежурное звено. А там меня будут кормить.
Он мне денег даёт на дорогу. Я добираюсь в Хайлигенбайль, приезжаю, докладываю:
- Отправьте меня в дежурное звено, - и всё рассказал по-честному.
- Иди, дежурь.
И я там нормально дежурил.
Вдруг поднимают по тревоге:
- Лети в море, найди «маленького», - а там блудил какой-то армейский лётчик на УТ-2.
Я взлетел на «Кобре», а дымка была такая над морем, но нашёл его. Я к нему пристроился, показываю - «иди за мной». Привёл его на аэродром, посадил, вижу, что он сел и заруливает. А сам я, такой «орёл», захожу над аэродромом метрах на 50 и, как старые лётчики, р-раз, скрутил несколько бочек. С третьей бочки уже падать начал, не хватает мощи, еле-еле вывел над землёй, захожу, сажусь.
А когда меня в воздух подняли, пришёл на СКП начальник штаба майор Кокорев Пётр Иванович.
- Товарищ майор, лейтенант Москвителев. Нашёл нарушителя, привёл на аэродром. Разрешите получить указания.
- Трое суток домашнего ареста за воздушное хулиганство!
- Товарищ майор…
- Никаких разговоров!