Татьяна Васильевна БогуславскаяИнтервью и литературная обработка Галины Вабищевич
сентябрь 2009г., г. Санкт-Петербург
Г.В.: Татьяна Васильевна, давайте начнём рассказ с того, как складывалась Ваша жизнь до замужества.
Т.Б: Моя девичья фамилия – Бельченко. Я родилась 5 марта 1921г. в Харькове. Мою маму звали Мария Николаевна, она была всю жизнь домохозяйкой. Отец Василий Николаевич Бельченко был военным преподавателем физкультуры, наверно, в каком-то военном училище в Харькове. Потом его перевели в Ленинград, вскоре его демобилизовали, а кроме физкультуры, другой специальности у него не было. Тогда папа, которому было много лет, поступил в Институт железнодорожного транспорта. Обоим моим родителям было много лет. У них долго не было детей, я родилась поздно, была при рождении очень маленькая…
Г.В.: Так Ваш отец до революции успел послужить и в царской армии?
Т.Б: Он был моряком, плавал, кажется, помощником механика во флоте. А преподавателем физкультуры в Харькове служил уже после революции. Мне было года 3, когда нас перевели и в Ленинграде дали очень хорошую комнату на Таврической улице в бывшей барской квартире. Потом мы жили на Фонтанке, д.110, комната 70 (комнатная система), это бывшее общежитие, наверное. У нас кухня и туалет были на 70 комнат, такая огромная коммунальная квартира. Дом и сейчас живой, но переделанный под нормальные квартиры, на углу Фонтанки и Международного проспекта, тогда он так назывался, это теперь Московский проспект. Да, наш дом стоял между Сенным рынком и Технологическим институтом.*
Г.В.: Там Вы жили уже долго, наверно?
Т.Б: Долго. А на Фонтанку мы переехали потому, что папе было ближе до института. Я оттуда и эвакуировалась в войну. А когда после войны вернулась, пришла туда, а там уже сделаны отдельные квартиры.
Г.В.: Что ещё запомнилось из довоенного времени?
Т.Б: Я поступила в институт, потом собралась замуж за студента, с которым мы вместе учились в Военно-механическом институте (чёрт меня занёс!). До третьего курса доучилась, но меня вышибли накануне войны, так я «сильно» занималась. Зато я много занималась спортом, играла в волейбол, из-за этого и были неприятности с учёбой.
Г.В.: Увлечение спортом, наверно, от папы?
Т.Б: Конечно. Папа любил на лыжах кататься, возил меня в Кавголово. Но к этому времени он был в солидном возрасте, кроме лыж, уже ничем не увлекался. Жили мы туго, пока он учился, подрабатывал по мелочи. А потом он куда-то уехал на заработки, на Дальний Восток. Когда началась война, папа попытался сюда вернуться, но уже началась Блокада, его по дороге остановили и не пустили. А мы с мамой остались здесь.
Г.В.: Как для Вас началась война?
Т.Б: После сообщения по радио, все выскочили на улицу, тут и школьники бегали. С первых дней войны в Ленинграде всех мужчин призывали на фронт, многие пошли записываться в армию добровольцами. И мой будущий муж ушёл с последнего курса Военмеха тоже добровольцем. Был июль, стояла сильная жара. Вот их построили и повели, а женщины толпой бежали рядом, махали и что-то кричали. Потом его контузило, и он вернулся домой. В ноябре 1941г. мы с ним поженились, и я стала Кобриной. Кстати говоря, не удивляйтесь, я во втором браке не сразу сменила фамилию, поэтому на фотографиях есть подписи «тов. Кобриной».
Г.В.: А почему вы расстались с первым мужем?
Т.Б: Он умер в Блокаду… В феврале 1942г. он умер от голода. А меня вскоре эвакуировали. Как раз помог отчим Константина Михайловича Сергеева , полковник Арсений Михайлович Вирак , он был во время войны в Саранске, служил начальником учебно-лётного отдела 1-й школы лётчиков ВВС ВМФ.**
* Бывший доходный дом К.Я.Маевского, общежитие Института гражданских инженеров.
** А.М.Вирак до своего ареста в 1938г. командовал 105-й морской тяжелобомбардировочной авиационной бригадой и должен был быть в звании полковника. Очевидно, после освобождения его восстановили в рядах РККФ в 1940г., но с понижением в звании.
Майор Вирак Арсений Михайлович, ~ 1943г.
Г.В.: Кем Вы доводитесь Константину Михайловичу Сергееву?
Т.Б: Моя мама и его мама Ирина Николаевна – родные сёстры. Я – двоюродная сестра Константину и его сёстрам Ирине и Марине. Их родной отец – Сергеев, а отчим – Вирак. До войны Арсений Михайлович занимал большую должность. Но в 1938г. его посадили, и просидел он ровно год. Он был очень крупный такой, и очень «упёртый» такой эстонец. Почти все люди, кого посадили вместе с ним, погибли потому, что сознавались. И его били по почкам какими-то железными палками, он говорил, что ему отбили почки. Его заставляли признаться, что он хотел перелететь в Эстонию. Ничего он не хотел, он был сыном пастуха. А если бы хотел, у него же были самолёты, перелетел бы. Вот он упёртый такой, ни в чём не признался, и его вынуждены были выпустить. Но это сказалось на его карьере, на фронт его не брали.
Г.В.: А оттого ли не брали? Может, по нездоровью? Да и лет ему было много уже.
Т.Б: Может быть. Но он был самолюбивый такой, считал, что его «затирают». Он был очень целеустремлённый человек...