Поскольку Марк написал о том, что было во время службы на ТОФ, то и размещу в этой теме!
ПАРАШЮТНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯЯ любителем был прыгать с парашютом с первого курса, что в дальнейшем и сыграло свою роль. К окончанию училища у меня было пять или шесть прыжков. И в полку так-же продолжалось, лез во все прыжки.
В 1955-м году создалась у меня в полку невыносимая обстановка. Причиной всему был конфликт с замполитом эскадрильи старлеем Мельниковым, что само собой привело и к конфликту с замполитом полка. Надо сказать, Мельников был рядовым летчиком и общим любимцем в эскадре: весельчак, анекдоты из него сыпались, как из решета, душа компании! А потом для повышения политико-морального….., коммунистического… и еще чего-то была введена должность замполита эскадрильи, неосвобожденного, вот его и назначили на эту сучью должность. И почти мгновенно он стал совершенно другим человеком, стал соответствовать…
Не удивляйтесь, что я, как может показаться, отошел от основной темы, мне кажется, что воспоминания о службе и обстановке в полку в те далекие годы могут быть интересными. Вспоминается, какую «козу» он мне подстроил, правда, я сам почти напросился по глупости, так получилось. Сидим мы на комсомольском собрании. Повестка дня стандартная: дисциплина, повышение уровня боевой и политической подготовки, еще какая-то херня. Потом, как обычно, проект решения собрания: поднять…, повысить, укрепить.., и последний пункт: Провести читательскую конференцию по роману Ажаева «Далеко от Москвы». Слава Богу, что вы не слышали об этом писателе и об этом его творении. Это был роман о том, как энтузиасты комсомольцы строили авиационный завод в Комсомольске на Амуре. Не смейтесь, а тогда о нем писала вся пресса, много шума было.
Кто за это решение? Кто против? И тут черт меня дернул, впервые я проявил активность:
- Какая, - говорю, - читательская конференция?! Поднимите руку, кто читал этот роман? Три человека, а нас тут пятьдесят. Клеточку что-ли закрасить?
-А что Вы предлагаете? – это замполит.
- Ну, мало-ли интересных тем, о которых можно поговорить.
-...Ну, какая тема, например?
-Мало ли интересных для всех тем? Вот, например: Есть ли жизнь на Марсе?
-Прекрасно, так и запишем в Решении: комсомольцу Эдельштейну подготовить доклад на эту тему, и через две недели……
…Твою мать, тут я понял, в какой капкан я попал!!! Две недели я безуспешно искал хоть какую-то информацию, ну, Н_И_Ч_Е_Г_О!!! Катастрофа! Представьте себе ситуацию! Но есть на свете БОГ! В последний вечер перед собранием я в самом мрачнейшем настроении зашел в клуб, в библиотеку, взял газету «Боевая Вахта», и вдруг вижу: громадная статья, два полных листа, «Есть ли жизнь на Марсе»!!!!!!!!!!! Ребята, честное слово: я ничего не выдумал!
Тут еще одно «ответвление», правда, имеющее прямое отношение к парашютам, раз уж вспомнил об этом флотском «органе». Появился как-то в этой газете очерк одного из ведущих журналистов о парашютных прыжках, и там была такая фраза, дословно (прыжки были с ЛИ-2): «Он вылез на фюзеляж, и ветер дико засвистел в расчалках и стропах!» Ни хрена себе!
Да, так вот за ночь, до самого утра, я переписал эту статью слово в слово в тетрадь, три раза прочитал и на память выучил. Под вечер еще раз прочитал, и вечером перед почтенной эскадрильской публикой я "минут на сорок" такую лекцию закатил, не глядя в конспект, что Филиппов в своей «Карнавальной ночи» рядом не стоял.
Да, так вот за ночь, до самого утра я переписал эту статью слово в слово в тетрадь, три раза прочитал и не память выучил. Под вечер еще раз прочитал, и вечером перед почтенной эскадрильской публикой я минут на сорок такую лекцию закатил, не глядя в конспект, что Филипов, в своей «Карнавальной ночи», рядом не стоял.
Ну, это ладно, а конфликт разрастался. Я это хорошо чувствовал. А что делать? И помощь пришла с совершенно неожиданной стороны. Мы всегда знали, что кадровики- это люди такие вот... очень серьезные, народ такой, как говорил Райкин, "специфитский". Но вот майор Данилов, начальник О.К. дивизии, его я до сегодняшнего дня вспоминаю с благодарностью. Приехал он из Николаевки к нам в Сергеевку, вызвал меня и сказал:
- Вам надо уходить, они не дадут Вам спокойно жить. Я уже поговорил с Минаковым, - это командир полка, недавно Галя выложила в Форум большое интервью с ним, - он отпустит вас во Владивосток, в Штаб, на два дня, а я позвоню в кадры.
А там мне предложили на Океанскую Нач. ПДС – штурманом корабля, на что я с восторгом согласился. Ребята, это только дальневосточники могут понять разницу между Сергеевкой и Океанской! Да еще тяжелые машины, более длительные полеты, парашюты, рестораны «Золотой рог» и «Челюскин» недалеко, что еще надо?!
Позвонил кадровик капитану Бутову (потом-майору), нач.ПДС ВВС,:
- Есть кандидатура тебе, побеседуй с ним.
Тот говорит:
- Я его знаю, любитель, оформляй.
Так я стал Начальником парашютной и аварийно-спасательной службы. Улетел в отпуск, и сразу после Нового Года вернулся с молодой женой в новую часть, на Океанскую. Почти вся эскадрилья в отпуске. Это специфика лодочной авиации – зимние отпуска, пока бухта закрыта льдом. Месяц я потратил на практику укладки парашюта. Вначале я помогал своему укладчику, ст. матросу Муртазину, потом много - много раз сам укладывал, а он мне помогал. Потом приехал Бутов со старым укладчиком-сверхсрочником, проверил меня:
– Давай, - говорит, -работай, и через две недели у тебя Ли-2 будет, готовь прыжки. День уточню.
Вот так началась моя новая служба. В тех первых прыжках участвовали только матросы. У нас ведь в каждом экипаже было четыре офицера и четыре матроса: радист, оператор, и два стрелка. Эти ребята прыгали с удовольствием, тем более, что и платили за каждый прыжок: за первый – пятьдесят рублей, потом чуть больше, больше, и с двадцать пятого – двести пятьдесят рублей за каждый прыжок. Это уже вообще была солидная сумма по тем временам. Много с тех пор воды утекло, много было разных денежных реформ, но, чтобы представляли себе, скажу для сравнения, что две лейтенантские звездочки стоили тогда пятьсот рублей. Не знаю, надолго-ли сохранилась эта система - плата за прыжки. А офицеры, за исключением молодых, после училища, сразу посылали куда подальше: "Отвали, когда на самолете страшней будет, чем на твоем зонтике, сам прыгну".
