Автор Тема: Куклев Николай Викторович. ИНТЕРВЬЮ 2011г. и 2017 г.  (Прочитано 20894 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai


Куклев Николай Викторович
Генерал-майор запаса,
Начальник Морской Авиации РФ
(руководил фактически 09.2009-12.2010 гг.,
 в должности 08.05-04.08.2010 г.)


Первое интервью с Николаем Викторовичем Куклевым я провела 2 июля 2011 г. на Военно-Морском салоне в Санкт-Петербурге и опубликовала здесь в том же году. После этого мне не раз приходилось встречаться с нашим командующим на разных мероприятиях. Но в силу ограниченного времени публикацию мы не обсуждали, хотя на неё поступило немало откликов, причём положительных.

К сожалению, в текст вкрались и некоторые ошибки, немного, но их следовало исправить. По инициативе Николая Викторовича мне представилась возможность встретиться и поговорить с ним обстоятельно ещё раз 23 марта 2017 г. В результате текст первого интервью мы поправили и отредактировали, некоторые описанные случаи значительно дополнили. Наиболее значимые правки и дополнения выделены синим шрифтом.

Если кто-то скопировал и разместил первое интервью на другом ресурсе, прошу сделать это заново, чтобы избежать ошибок. Кроме того, Куклев рассказал ещё ряд интересных фактов, которые изложены ниже отдельно.






Эксклюзивное интервью от 02.07.2011 г.
с дополнениями от 23.03.2017 г.



Г. В.:  Николай Викторович, наконец, представилась возможность с Вами поговорить.

Н. К.: А что Вас интересует?

Г. В.:  Расскажите о службе, о людях, с кем приходилось встречаться, да обо всём, что захотите рассказать. Что было интересного?

Н. К.: Много было интересного. Всё было интересно! Раньше мы выполняли нестандартные задачи. Сейчас мы таких задач не выполняем.
Вот такое ответственное задание решали по спасению «Курска», потом уже по подъёму «Курска». И лётчики проявили фактически массовый героизм. И инженеры тоже, которые просто «жили» на аэродроме, готовили вертолёты. В основном работали вертолёты – «спасатели». Надо было перевозить людей, оборудование, иностранных специалистов, надо было снять  охранение района гибели «Курска». Исправность техники уже на то время была не настолько высокая.

Г. В.:  А сколько было тогда «живых» вертолётов в части?

Н. К.: Ну, я сейчас  точно сказать не могу. В большинстве Ка-27 противолодочные вертолёты, которые осуществляли противолодочное охранение района, где затонула АПЛ «Курск». А в основном работали спасатели Ка-27пс.
 Во-первых, сложность такая - иностранные корабли. Они предназначены для других типов вертолётов. Садились мы на более больших и тяжёлых вертолётах. Это особая специфика. Потом выполняли полёты днём и ночью. Ночью эти корабли не приспособлены для посадки. Мы садились.

Г. В.: То есть, у них нет специальных систем, подсвечивающих?

Н. К.: Подсвечивать позволяет, есть там прожектора. Огней ограничения площадок нет.

Г. В.: Так что же, они не садятся ночью?

Н. К.: На судно «Регалия» они не садятся ночью. Это судно, которое встало над АПЛ «Курск».

Г. В.: И оно не приспособлено для посадок ночью?

Н. К.: Нет, не приспособлено. Радиотехнических средств для посадки на этом корабле нет, только визуальный заход. Глиссаду тебе никто не может сказать, на каком удалении ты ночью находишься. К примеру, как мы заходим, нам говорят «удаление «три», я знаю, какая должна быть высота. Говорят «удаление два»   до корабля, я должен знать, какая высота и т.д. На том корабле нет этого.

Тем более эта площадка находится не стандартно, в носу корабля. А корабль всегда разворачивается против ветра, как флюгер. Если заходишь «так» /показывает/, то ты заходишь с попутным ветром, если заходишь сбоку, тебя сносит. А стандартный заход с кормы на «Регалию» не получается.

Первые воспоминания. Только пришло это судно «Регалия», и командующий СФ даёт команду… Прибыл Главком Куроедов Владимир Иванович, прибыл академик Спасский, который в конечном итоге осуществлял подъём, проектирование и т.д., прибыл вице-премьер Клебанов. Мы готовим два вертолёта, чтобы перевезти руководящий состав, чтобы там разговаривать по подъёму, вопросам согласования и т.д.  Был такой глубокоуважаемый мной человек вице-адмирал Моцак Михаил Васильевич, Герой России, подводник. Он был начальником штаба Северного флота, потом за «Курск» был снят с должности. Вот он даёт команду командующему Морской Авиацией:
- Всё, вылетать двум вертолётам, в один вертолёт все не поместятся. Производить посадку на «Регалию».

Моцак ставит задачу командующему ВВС флота. Командующий - Виктор Викторович Попов, вернее, он был тогда начальником штаба, в 2000 году, но оставался за командующего тогда. Он мне даёт такую команду: двумя вертолётами садиться.  Я ему говорю:
- Товарищ генерал,  два вертолёта на эту площадку сесть не могут, она маленькая, как они сядут?
- Начальник штаба Северного флота  приказал.

Двум вертолётам на площадку одновременно сесть нельзя, если ты не хочешь, чтобы ещё одна катастрофа была. Я принимаю командирское решение, предлагаю Попову доложить командующему флотом: состав группы ограничить, посадить в один вертолёт, полечу я, и больше никто. /Попов:/ «Подожди…» -  и в результате он всё-таки действительно что-то доложил.

Площадка рассчитана на 1 вертолёт. Как ты второй посадишь? Мы ж винтами схлестнёмся. Но всё-таки прибыли две группы. Приехал Главнокомандующий адмирал Куроедов Владимир Иванович, он начал мне эти вопросы задавать. Я доложил, что выполнить посадку двумя вертолётами невозможно. Можно выполнить только одним вертолётом, и желательно в дневных условиях, т.к. нет огней ограничения на этой площадке, только размещены прожектора. И то эти данные мы узнали из той информации, которую нам сбросили норвеги. Ну, хорошо, полетели. Взлетели мы днём, садились, правда, в сумерки. Ночь была не глубокая.




Участники сборов руководящего состава Авиации ВМФ, Остров, 1996 г. В первом ряду: Никулин, Бирюков, Савчук, Рогов, Апакидзе, Тихомиров, Сокерин, Попов и др.


Г. В.: А сколько туда лететь?

Н. К.: Туда было где-то километров 160-170 от аэродрома. Лететь туда около часа.

Г. В.: На Ка-27пс?

Н. К.: Да, на Ка-27пс. Вот такая ситуация.

Г. В.: Скажите, пожалуйста, когда выяснилось, что что-то серьёзное случилось с «Курском»?

Н. К.: Я был в командировке, учился на курсах в Академии, прибыл только через две недели после момента гибели, когда началась активная фаза подъёма.  Когда было уже ясно, что там живых никого нет…

/Смотреть дополнение № 1 от 23.03.2017 г./
« Крайнее редактирование: 27 Марта 2017, 21:51 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai



Н. К.: Я приведу ещё один пример. В 95-м году боевая служба, я - старший авиационной группы, тогда был ещё зам. командира полка. Старший авиационный начальник на корабле - Тимур Автандилович Апакидзе. 23 февраля. Авиационное руководство: был старшим - зам. командующего Морской Авиацией РФ генерал - лейтенант Рогов. Они ушли в Неаполь, в порт Италии, на танкере, ну заодно там и отдохнуть. Танкер пошёл на заправку топливом, водой и т.д.  И остался Апакидзе самый старший. 23 февраля, старший мичман эсминца «Бесстрашный» подавился костью, умирает. Сильнейший шторм. На «Бесстрашном» ограниченная группа медицинского персонала. Вся серьёзная группа медиков находится на авианосце «Кузнецов», реанимационная бригада, все хирурги находятся на «Кузнецове».

Ночь, как всегда. Я уже заметил, если беда случается, то обязательно ночью, обязательно плохие метоусловия. Всегда так. 23 часа. Меня вызывает Апакидзе Тимур Автандилович. Я очень уважаю этого человека. Он умел с лётчиками, с людьми разговаривать, когда это надо. Он мне говорит:
- Вот такое дело, Коля. Что будем делать? Надо лететь. Но ты видишь, какие метеоусловия.
«Кузнецов» переворачивает, а на эсминец надо как-то садиться. Докторов надо туда отвезти. Ну, надо попробовать.





Тимур Апакидзе и Николай Рогов во время БС 31.12.1995 г.

Г. В.: На каком расстоянии вы стояли?

Н. К.: Стояли мы недалеко друг от друга. Отряд кораблей. Это Средиземное море, и там тоже иногда качает. Бури, сильный ветер… Реже, конечно, чем в океане, в океане всегда качает. Но тоже бури, сильный ветер, такие явления бывают. Надо попробовать лететь. Кто полетит? Ну, я полечу, конечно.

Г. В.: А какой был ветер?

Н. К.: Ветер порядка 20 - 22 метра.

Г. В.: Но это ж предельный?!

Н. К.: Предельный для Ка-27 - 20 метров. Качка на «Кузнецове» 5 градусов. На «Бесстрашном» качка градусов 12, а максимальная 10 /допустимая для посадки/. На «Бесстрашном» много случилось лётных происшествий, и садиться на него в ночное время было вообще запрещено. И вот он /Апакидзе/ - мудрый человек. Что он, оказывается, делает. Я готовлюсь к вылету, запускаюсь. Он даёт команду выкатить второй спасатель, лётчика Серёгу Мироненко сажает, запускает, чтобы если у меня что-то не получится, Серёга взлетает спасать уже меня. Хотя чего он там сделает... Вот такая ситуация: спасать надо было одного мичмана, а погибнуть на вертолёте могли семеро вместе с докторами. Благо дело, что мы удачно зашли на «Бесстрашный», практически не садились, потому что садиться невозможно, корабль переворачивает. Доктора выпрыгивали с висения на площадку, я старался висеть на полметра - метр. Выскочили, прибыли туда, начали что-то делать…
« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 20:58 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai


ТАВКР "Адмирал Кузнецов" и ЭМ "Адмирал Ушаков"

/Тяжелый атомный ракетный надводный крейсер “Адмирал Ушаков”, который несколько лет стоит в Северодвинске (Архангельская область) у одного из причалов предприятия “Звездочка”, заимел полного “тезку” в Североморске (Мурманская область). Как сообщили “ПРАВДЕ.Ру” в пресс-службе Северного флота, там прошла торжественная церемония переименования эскадренного миноносца “Бесстрашный”, в… эсминец “Адмирал Ушаков”.
http://www.pravda.ru/economics/industry/shipbuilding/06-07-2004/47784-0/  /




"Ушаков" в шторм.


Г. В.: А корабли стояли на якорях?

Н. К.: Корабли снялись с якорей. Потому что на якорях было  невозможно стоять.

Г. В.: Дрейфовали?

Н. К.: Дрейф тоже опасен. С небольшим ходом шли корабли против ветра. С одним курсом на определённом расстоянии и с определённым пеленгом потихонечку следуют против ветра. Ну, докторов я высадил. На «Кузнецов» сесть гораздо проще, хоть и тоже качает.

Г. В.: И места побольше.

Н. К.: На «Кузнецов» сел. Выключились. Апакидзе обнял меня. Пошли спать. В четыре утра поднимают меня и говорят: в тех условиях качки операцию сделать невозможно, надо везти мичмана на «Кузнецов». Мама дорогая!

Г. В.: А как его грузить-то?

Н. К.: И попробуйте, загрузите его! Ну что, иду, запускаюсь, полетел второй раз. Мы садились, качало очень здорово. Я не знаю, как уж грузили больного. Привезли на «Кузнецов».

Г. В.: Получше была погода?

Н. К.: Погода была сложнейшая. Примерно такие же условия. Ну, может быть чуточку получше. Сели.

Г. В.: И дождь шёл?

Н. К.: Дождя, по-моему, не было. Не помню. В основном качка, сильный ветер.

Г. В.: На посадочной площадке настил есть. Дождь, вообще влажность, сильно осложняют посадку чисто технически? 

Н. К.: Вот американцы используют противоскользящее покрытие. У нас натягивают на вертолётной площадке противоскользящую сетку, кстати, очень эффективный способ. Это обыкновенная верёвка, связанная узлами. Сетку натягивают на палубу, и когда вертолёт скользит, он упирается в узлы, они не дают соскользнуть.

Г. В.: А у американцев за счёт силы трения. Понятно.





Н. К.: Вот такие сетки. Они растягиваются и т.д. Может быть не удобные, когда вертолёт в ангар закатывают, тоже нужно через эти узлы протолкнуть. Но достаточно эффективные.
В семь часов утра - стук в каюту, я уже спать лёг, открываю, забегает Апакидзе:
- Что ты сделал?!
- Ничего не сделал.
- Ты почему меня не разбудил?! Почему ты не сказал, что ты второй раз полетел?! Да я ж … (туда-сюда)… У вас же полёты планируются. Как ты мог?!
И чуть меня не за грудки:
- Как ты мог меня не поднять?! Я бы снарядил второй вертолёт!
И т.д. Вроде бы всё хорошо, но вот получился такой жёсткий разговор с Апакидзе, почему я его не разбудил. А мы взлетали второй раз в 4 утра, что же я его будить буду.

Г. В.: Это говорит о его ответственности. Жёсткость свою он проявлял там, где нужно. Хотя, говорят, и не всегда…

Н. К.: Но, к сожалению, мичман через трое суток всё-таки умер… Это я просто отвлёкся к тому, что командиры были некоторые такие, как Апакидзе, и были другие: ты лети, и всё.
« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 21:02 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai
 

04.03.2009г. Троекуровское кладбище. Тимуру бы исполнилось 55 лет... Среди присутствующих Иван Федин, Николай Рогов, Виктор Пугачёв, Сергей Байнетов, Николай Куклев (крайний слева) и др.


Г. В.: Почему когда летел Тимур, не случилось рядом таких командиров, которые бы ему сказали: нельзя сейчас лететь! Отложить, перенести полёт. Нельзя было тогда Тимуру лететь, при той погоде на том самолёте… Кто-то был обязан сказать: Тимур, тебе лететь запрещаю!

Н. К.: Это должен был сделать только один человек, командующий Морской Авиацией генерал – лейтенант Федин Иван Дмитриевич. Других людей Тимур бы не послушал. Все - его подчинённые. Должно было быть принято командирское решение: «Не полетишь, я приказал, всё!». Это мог сделать только один человек.

Все нагрузки, которые были в этой день... Я ж его знаю, он занимался всем, от чистой вилки (приедут же гости), чистой бумажки, от меню, какое будет на столе, кто где будет размещён… кто, что, чего … до полётов. Вот от самых мелочей до полётов - всё он загрузил на себя, возложил на себя 85-летие Морской Авиации. В этих процессах один крутился. А остальные смотрели. Но если лётчик летит, он должен свой полёт продумывать, он должен отдохнуть. А когда он отдыхал? Ну где организационная команда? Освободите лётчика от ложек, от вилок. Дайте лётчику слетать, раз вы ему это доверили. Наверно, так?!

Г. В.: А программа была экстремальная…


Иван Федин, Владимир Дейнека, Сергей Рассказов.


Г. В.: Получается, что после окончания училища Вы в 830 полку служили от начала и до конца на Североморске-2?

Н. К.: Не совсем так. Я закончил Сызранское высшее военное авиационное училище лётчиков в 79 году, летал там на вертолётах Ми-2 и Ми-8.

Г. В.: Как Вам вертолёт Ми-2?

Н. К.: Вертолёт сугубо учебный, предназначен для первоначального обучения лётчиков. Но он достаточно непростой. Вот на Ми-8, впоследствии… Может быть уже какой-то маленький, но уже опыт появился, осваивать Ми-8 было проще, хотя он и тяжелее. А на Ми-2 автопилот работает никак, всё вручную. Наверное, это правильно, на таких более «вертлявых» вертолётах обучать курсантов, чтобы потом им было легче.

Г. В.: Это не опасно было?

Н. К.: Была определённая вывозная программа 15 часов. Если курсант не готов, инструкторы нас не выпускали.

Г. В.: Вы именно на вертолёты хотели попасть?

Н. К.: Не буду говорить громкие слова, но я всегда бредил Авиацией. И думал, что если не буду лётчиком, то я никем не хочу быть. И если я не поступаю в Училище, то это для меня уже трагедия.

Летали со второго курса на Ми-2. Первый мой инструктор, я ему по гроб жизни обязан, что он научил меня летать. Он такой лихой был капитан, пилотировать нас учил хорошо, выдерживать параметры.  Но сам уходил потом в зону техники пилотирования, показывал такой пилотаж, такой крен загнёт, мне хотелось держаться за стекло! Наверно, от него пошла любовь к небу. Что такое детские глаза, желание летать! А когда уже сам процесс полётов пошёл, это незабываемо!

Г. В.: Ну и должна быть какая-то уверенность? Ведь не каждый, кто хочет, становится лётчиком. И роль инструктора в этом большая.

Н. К.: Я считаю - основная. Приведу два примера. Первый инструктор, который научил меня летать на Ми-2, Абрамов Евгений Петрович, привил любовь к небу. Сильнейший лётчик! И был второй инструктор Лучин на Ми-8, который оставил негативное впечатление. Понятно, мы не обладали лётным мастерством, как у него. Хотя он был старший лейтенант, но у него был первый класс. Всегда у него было какое-то пренебрежение к курсантам. … Я упустил, у меня на втором курсе было 2 инструктора, был ещё Безруков Александр Петрович. Он тоже меня многому научил, хотя мы летали с ним меньше.

Г. В.: Ми-2 и сейчас используется как спортивный?

Н. К.: На смену Ми-1 он пришёл. Лёгкий, маневренный, за оборотами следить не обязательно было, прекрасный вертолёт для обучения курсантов. На 4-м курсе, к сожалению, именно наш курс 79-го года выпуска отправили на стажировку в войска. Я считаю, к сожалению. Нас отправили в Прибылово под Санкт-Петербургом, ближе к Выборгу. Там чисто вертолётодром, но полоса приличная. Командир эскадрильи был Сергиенко, выпускник Сызранского училища. Командир полка, дай Бог памяти, подполковник Сергеев. А лётчиком - инструктором нам закрепили старшего лейтенанта Юрия Костырко, впоследствии зам. ком. полка. Он потом летал на Ми-6 и погиб. Подробностей я не знаю, но он был откомандирован в Афганистан и там погиб… Я узнал это потом понаслышке. Юра Костырко…

Г. В.: Надо спросить наших ребят «афганцев»…


« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 21:09 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai
Н. К.: После окончания училища я был направлен не по блату… Я даже и не знал, где лучше служить. Учился-то я неплохо, средний балл 4,7- 4,8, но на красный диплом не дотягивал, и не стремился к этому. А все отличники хотели на Балтику, почему-то не на Чёрное море, а именно на Балтику. У них же право выбора. А я не знал, куда меня направят, а направили на Северный флот. Направили в 400-й отдельный  испытательный авиационный полк, в/ч 09914, аэродром Лахта, гарнизон Катунино Архангельской области, смешанный авиаполк трёхэскадрильного состава. Первая эскадрилья – самолёты Ил-18, Ан-26, Ил-14. Незадолго до моего прихода были самолёты ещё Ли-2 и Ил-28, но их сократили.

Г. В.: Поподробнее о части, пожалуйста.

Н. К.: Часть 09914. «0» говорит о том, что часть была секретная.  Ил-18 было, кажется, два, Ан-26 порядка 6-8, Ил-14 четыре самолёта. И две эскадрильи вертолётов Ми-8 по 10-12, ну может быть, до 14-ти вертолётов. Этот полк не занимался испытанием авиационной техники, а занимался испытаниями новых видов образцов оружия военно-морского флота. К примеру, запускается с подводной лодки  ракета где-то на Камчатке, и прилетает на боевое поле «Чижа». Наша задача: есть такие ПИПы, пункты испытательные, они снимают данные, куда она попала. А вертолёт должен прилететь, снять координаты, забрать останки и т.д. А до этого вертолёт должен осмотреть район, убедиться, что там лопарей-оленеводов не осталось, и что боевое поле готово к применению изделия - вот основные задачи. А так же транспортные перевозки. Т.е. обеспечение испытаний новых видов образцов оружия. Самолёты чем занимались: сопровождение новых образцов оружия, телеметрия, отслеживали весь цикл. Вот такие дела, если коротко.

Привилегии в полку были очень серьёзные. Воинские звания у лётчиков были на ступень выше. Командир полка был полковник Сакевич. Личность легендарная. Прокомандовал полком более 12 лет, не имея высшего образования. Любил полёты, летал на Ил-14, на Ил-18, а потом вертолёты Ми-8 освоил. Полёты для него было всё! Ловили мы минимум. Полк был всегда готов летать при минимуме погоды. Как только закрывают аэродром - тревога. Сакевич стоит на остановке, где мы садились в транспорт и ехали на аэродром. «Тааак», - с секундомером стоит: «Ты не будешь летать, долго собираешься. А ты будешь вообще в конце плановой таблицы. Вот Петров (или Иванов), он уже на аэродроме, он первый полетит». Вот так вот. Собирал лётчиков, тут же указания, тут же полетели при метеоминимуме.



Г. В.: А когда и при каких обстоятельствах Вы ушли из 400-го полка?

Н. К.: Случайностей не бывает. Я прослужил в этом полку 2,5  года, летал правым пилотом на Ми-8. И тут мне предлагают перевестись на Северный флот командиром экипажа в 38-й отдельный корабельный вертолётный полк ВВС Северного флота. Но я ж уже патриот своего полка 400-го. Да я не хочу! Да я не пойду! Я лучше здесь буду командиром. А полёты были интересные, летали по всей России. Это были и Лумбовка, и Чижа, и Воркута, Норильск, Балхаш - в общем, вся Россия. И мы, молодые офицеры, уже осваивали такие трассы. И так это было интересно! И так это было хорошо! Думаю, да чего это я в корабельную авиацию пойду? Не пойду.  Вот такое решение принял.
А меня вызывает командир полка Владимир Викторович Сакевич:
- Нет, ты пойдёшь туда. У тебя там будет большое будущее. Пойдёшь!

Г. В.: Офицеры всё как-то по фамилиям, да по фамилиям…

Н. К.: Вот именно, что «по фамилиям», да и всё.
А оказывается, где-то за полгода до моего перевода перевёлся туда с должности командира звена 400-го полка на должность командира эскадрильи Соловьёв Борис Васильевич. Полк только – только сформировался в 80-м году, была нехватка лётчиков. И он сказал:
- Я знаю такого лётчика, мне нужны люди  из 400-го полка.

Т.е. он в отдел кадров ВВС Северного флота уже мою фамилию вписал. Я об этом узнал только лет через пять. Он мне признался:
- Коля, ты знаешь, почему ты здесь оказался?
- Не знаю.
- Так это я твою фамилию в отдел кадров дал, и тебя там зацепили и вытащили сюда.
- Ах, Борис Васильевич!

Не хотелось мне переезжать, маленький ребёнок родился, только какое-то жильё дали, одну комнату в трёхкомнатной квартире. И опять куда-то срываться, куда-то ехать никак не хотелось. Приехал. Начал переучиваться на противолодочный вертолёт Ка-25. Вызывает командир полка и говорит:
- Не надо тебе изучать Ка-25. С такого - то числа (это был, кажется, декабрь месяц) в Николаеве, в 33-м Центре Морской Авиации,  будешь переучиваться сразу на Ка-27.

Ка-27 в то время был самый перспективный вертолёт. Они тогда только поступали на вооружение, и Морская Авиация переучивалась на Ка-27. А в курсе боевой подготовки было прописано: «Командиром экипажа на вертолёт Ка-27 назначать опытных командиров экипажей с других типов летательных аппаратов». А меня сразу командиром с правака. Это противоречит курсу. И как бы так нельзя. Я об этом заикаюсь командиру полка, это был Акифьев Николай Иванович - командир 38-го полка.  Он сказал: «Пройдёт».

Пройдёт - не пройдёт, я поехал в Николаев. Теорию растянули, два месяца теорию давали. Изучил я всё в совершенстве, насколько я в том понимании понимал. Это был 83-й год. И за четыре месяца, это неслыханно, они подготовили меня к боевым действиям, днём и ночью. Ну не за четыре, пожалуй, за пять месяцев: в апреле я вылетел, а в сентябре закончил программу. Днём и ночью на корабль подготовили.

Я приезжаю в полк, меня лётчики спрашивают:
- Ну чему тебя там научили?
- Да вот.
А там уже старые лётчики,  и уровень подготовки у них... Может, они летали и сильней меня, но документально в лётной книжке такие допуска, что стыдно сказать. Я выкладываю лётную книжку свою, показываю. Они посмотрели: «Не может быть?!» Ну как «не может быть»?! Я же не сам себе написал эти допуска и печати поставил. Некоторые по 3-4 года сидели на аэродроме, добивались понижения допуска, ночью особенно, потом на корабль и т.д. А я это дело как-то за 5 месяцев освоил и пошёл, пошёл, пошёл…. И уже в 1984 году пошёл на первую боевую службу на БПК «Кулаков». Правда она была небольшая БС. Вышли мы с Севера, дошли до Средиземного моря, там попали в шторм, сломали мачту, вернулись, мало летали, но, тем не менее  -  это было боевое крещение.


 
« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 21:17 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai
Г. В.: Это большой противолодочный корабль. А сколько там было вертолётов?

Н. К.: Это большой противолодочный корабль 1155-го проекта. Вертолётов было 2. Командиром корабля, на котором базировались, был капитан I ранга Кулик Леонтий Вакулович. Почему я его помню? Такой интересный был, это была личность! Он уже опытный, он уже «старый», ну мы-то молодые были, ему было где-то под 50, нам он казался дедом, не знаю, каким. И мы всегда замечали, если он вызывает тебя по какому-то вопросу, и у него на носу капельки пота, значит, он выпил рюмочки 4 спирта. Это был признак - уже выпил. Это был такой старый командир. Ему даже не хотелось домой с корабля идти, он на корабле жил. Чтобы комиссии к нему не ездили, чуть что: «Мы выходим штормовать». Где-нибудь на рейде в угол забьётся. А когда корабль не на ходу, чего делать-то? Старый способ скоротать время: авиационный спиртик и банька…

Г. В.: Так значит, вертолётов было два?

Н. К.: Два. А там больше не поместится.

Г. В.: А кто был второй лётчик?

Н. К.: Второй? В-в Витя, мой однокашник. Мы вместе заканчивали училище. Он сразу после училища пришёл в этот 38-й полк корабельный. А я пришёл только с Лахты, где я пролетал на Ми-8 на правом сиденье. А он уже летал командиром, командиром он был побольше. Но были у него определённые сложности с выполнением полётов на палубу ночью. Мне бы не хотелось об этом говорить. В конце концов, он  прекратил лётную деятельность, и уволился потом.

Г. В.:
С ним случались какие-то лётные происшествия?

Н. К.: Нет, ЛП с ним не было.

Г. В.: Просто чувствовал себя не уверенно?

Н. К.: Неуверенно. И когда сложные условия, он просто говорил: «Я не полечу». Это было неоднократно. Особенно, взлетали мы с «Киева», когда стоишь на первой площадке, запрашиваешь взлёт, и сразу выключают все огни на корабле. И ты сидишь в вертолёте, одно чёрное пятно, ты не видишь ни палубы, ты не видишь впереди ничего, ты в каменном каком-то чёрном мешке. Куда-то надо взлететь, и куда-то лететь. Это вообще! И ты ничего не видишь. В самых сложных условиях на аэродроме всё равно какую-то часть времени, если ты на самолёте, ты разбегаешься, ты видишь полосу, раз, и вошёл в облака. На вертолёте ты тоже где-то, раз, взлетел визуально и пошёл в разгон, попал в облака. А тут ты сразу сидишь на вертолёте на палубе, и ничего не видишь, просто ничего не видишь. Вот когда осевые огни ещё включены,  ты ещё видишь. Это на первой площадке: вот тут площадка, а тут уже море. А перед взлётом их выключают, эти огни.



Г. В.: Почему?

Н. К.: Почему? Они ослепляют в некоторых случаях. Взлёт, выключают прожектора и огни полосы. Выключают, и куда взлетать? На ощупь куда-то взлетел, ручку отдал и куда-то идёшь, хрен его знает, не знаю, куда, по приборам, лишь бы набрать высоту 300 метров. И только ушёл от корабля благополучно, потом ещё надо на него сесть.

Г. В.: Когда садились ночью, площадки эти включались?

Н. К.: Площадки эти включаются на кораблях, на авианосцах. На «Кузнецове» как-то не так. А на 1143, «Киев», «Минск», «Новороссийск», включаются эти огни. Если визуально на них посмотришь, на эти огни, то уже, видимо, не сядешь. Потому что это надо так свою психологию сломать… Потому что корабль всегда идёт и вот так вот качается, всегда качается. И когда лётчик видит палубу, он считает это за естественный горизонт, /показывает/ и лётчик делает так, он пошёл вправо, и лётчик делает так. Хочешь - не хочешь, ему хочется выпрямиться. Если корабль вот «так», тебе кажется, ты сидишь боком, тебе надо выпрямиться. Начинает корма вот так вот ходить.

Г. В.: То есть надо очень строго следовать за показаниями приборов, и ни в коем случае не ориентироваться визуально.

Н. К.: Только по приборам. А это настолько тяжело! Ты видишь корабль, тебе хочется зацепиться, тебе кажется - вот она, палуба …Ты её проскакиваешь… Скрадывание расстояния ночью, кажется - вот она! Я уже проскочил! Проскочил! И у меня в жизни было два таких случая, когда я уходил с трёх метров, когда Чеберяченко, руководитель полётов, кричал: «Не снижайся! Не снижайся! Ну, прошу тебя, ну не снижайся!» Я глядь на корабль, смотрю - палуба вверху. Думаю, а я то на какой высоте? Я шаг как рванул, смотрю, уже 150 метров, а подо мной корабль. Как на него сесть? Это первые полёты были. Это ужас!!!

Г. В.: Ужас!

Н. К.: Это ужас!!! Я честно говорю. Для молодого лётчика садиться на корабль ночью на вертолёте - это ужас! Это потом с опытом… вот, вот, вот… начинаешь… Конечно, когда я выполнил три с половиной тысячи полётов, под четыре,  конечно, мне кажется: вроде бы и нормально. Ну, попотею немножко на посадочном, сяду. А так - это ужас для молодых лётчиков!

Г. В.: Так это при нормальных погодных условиях.

Н. К.: Это при нормальных погодных условиях.

/Смотреть дополнение № 2 от 23.03.2017 г./


« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 21:22 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai


Г. В.: Недавно мы тут разговаривали с вертолётчиками об авторотации. Такое явление интересное, которое на практике кому-то пригодится, может, один раз в жизни, а другим и вообще никогда.  А приходилось ли Вам такое отрабатывать, как это выглядит в жизни?

Н. К.: Раньше был такой вертолёт Ми-4 с одним двигателем. И лётчиков учили садиться на авторотации. Выключали двигатель, и лётчики тренировались садиться без двигателя. Потом когда появились нормальные вертолёты с двумя двигателями, дело то очень опасное, поэтому тренировочные полёты, контрольные полёты в учебных целях на авторотации не производятся. Это прописано в инструкциях. Лётчики отрабатывают это дело на тренажёрах, мысленно готовятся, как что я буду делать.

Но в 38-м полку, где я проходил службу, это было испытано на практике. Мой однокашник Миронов Валерий Васильевич, тоже молодой лейтенант. Дай Бог памяти, 1982-й или 1981-й год, сейчас затрудняюсь, июль месяц, лето. Лётчик не включил противообледенительную систему двигателей, выполняет полёт в облаках. Опыта не хватает. На земле ещё «плюс», а вверху в облаках там может быть и «минус», на Севере. Там может быть обледенение. И действительно было обледенение. На высоте 600 метров летит, докладывает руководителю полётов:
- Отказал левый двигатель.
Ну, руководитель полётов, то-то, то-то, то-то:
- … Действуй!
Лётчик всё выполнил, стоп-кран закрыл, пожарный кран закрыл, обороты сбросил, высоту, скорость - 120 км. Потом докладывает:
- Отказал правый двигатель, падаю…

И … в болоте. Валерий Васильевич Миронов на авторотации успешно шлёпнулся в лужу, остался живой! А получилось так: входные устройства двигателя заледенели, лёд нарастает, нарастает, нарастает, потом сбрасывается в двигатель, хоп, двигатель отказал. Второй двигатель: входные устройства двигателя леденеют, лёд нарастает, нарастает, нарастает… сорвало в другой двигатель. Оба двигателя встали. А так они - обогреваемые противооблединительной системой, лёд не должен нарастать.

Г. В.: Ну, понятно, лётчик ошибся. Но всё-таки ему удалось себя взять в руки и далее действовать грамотно. 

Н. К.:
То, что это ошибка лётчика, это понятно. Но он удачно и хладнокровно действовал. Да. И болото спасло, произошла амортизация. Он не сломал ни шасси, ничего. Как бы поплавней получилось. Если бы он ударился о полосу, возможно, и шасси бы уехали «не туда», возможно, и редуктор бы выпал с места… Как бы это закончилось, одному Богу известно. А Валерий Васильевич Миронов продолжил полёты и потом закончил службу заместителем командира полка. А этот вертолёт номер «08» успешно мы передали в Сызранское училище, которое перевооружалось на вертолёты Ка-27.

Г. В.: Т.е. обучение посадке на авторотации, как таковое, на практике не производится.

Н. К.: Посадка на авторотации выполняется при испытаниях летательного аппарата, «в жизни» она не выполняется. В тренировочном полёте в учебных целях переводят вертолёт на режим минимальной мощности, и вертолёт теряет высоту с 1500 до 900 м. Вот он сыпется, сыпется, сыпется… Лётчик следит за оборотами, за скоростью, и на какой-то высоте он должен вывести этот вертолёт. Вот только так всё это делается в воздухе. Отрабатывается само, скажем так, планирование на этом режиме.

Г. В.: Но на тренажёре тренировка этого режима отрабатывается?

Н. К.: Она должна быть. Только тренажёров у нас нет, к сожалению.

Г. В.: У вертолётчиков нет в полках  тренажёров?!

Н. К.: В том же Североморске купили тренажёр «Сигарета»…

Г. В.: В Североморске-2?

Н. К.: В Североморске-2. Развал тогда Советского Союза. Так его до ума и не довели. Он на самом деле есть, но практически не «летает». Используется, скажем так, в холодном режиме, чтобы лётчик там посидел, выключателями пощёлкал, на приборы посмотрел. Вот так. А практически он не «летает». Это всё от нищеты. 

<a href="https://www.youtube.com/v//4KvaaBf8HYU&amp;index=4&amp;list=PL3BF76A9FFF45DCAB" target="_blank" rel="noopener noreferrer" class="bbc_link bbc_flash_disabled new_win">https://www.youtube.com/v//4KvaaBf8HYU&amp;index=4&amp;list=PL3BF76A9FFF45DCAB</a>

Североморск-2, 2010 год
« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 21:25 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai




Мемориал морским лётчикам в Североморске-2.


Г. В.: А что ещё было интересного? Какие события запомнились?

Н. К.: Событий много. И та же посадка на авторотации при перегоне вертолётов Ка-27. С завода в Кумертау перегоняли 3 вертолёта экипажи: майор Ольховик, экипаж Немченко, третий экипаж уже не помню. По-моему, в 1980-м году. Новый вертолёт, инструкции практически рукописные. Он ещё недоиспытанный вертолёт. Никто не знает, какой расход топлива. И они выполняют перелёт с аэродрома через Казань. Должны сесть на аэродроме Казань. Не слышали про этот полёт? Наверное, слышали?

Но вылететь с аэродрома сразу не могут, руководитель полётов их задерживает. Ну, первый вырулил Ольховик, стоит на полосе, молотит. Потом начал запускаться другой экипаж, тоже вырулил. И затем последний третий экипаж. Летят в воздухе. Ольховик - два двигателя остановились над Казанью, и он на авторотации шлёпнулся в центре города на  трамвай. Помните, да?

Г. В.: Стала припоминать, когда сказали «на трамвай».

Н. К.: Есть фотография - трамвайные пути, и он там на боку лежит, и толпа на него смотрит. Узнав, что экипаж упал, второй быстренько сел на стадион в Казани. А третий долетел всё-таки до аэродрома. Топливо кончилось! Самая простая банальная причина. Не рассчитали запас топлива. Не знали, сколько за час полёта вырабатывается топлива.

Г. В.: Так чего ж на приборы не смотрели?

Н. К.: Ну, загорелась лампочка, остаток топлива 225 литров. Насколько его хватит, этого в инструкциях не было прописано.

Г. В.: Получается,  это не совсем их вина.

Н. К.: Да их вина. Не надо ждать, когда лампочки загорятся.

Г. В.: Когда не знаешь, посадишь, где попало…

Н. К.: Но тогда прощали. В Советском Союзе много прощали. Сейчас бы, наверное, посадили в тюрьму.

Н. К.: Потом Глущенко, я помню, садился тоже в сопки. Оторвались у него противофлаттерные  грузики в лопастях, смещались, началась тряска... Подполковник Козлов Лев Петрович, был замполит полка… Бахнулись ночью в сопки, перевернулись, но живы остались.

Много таких случаев было. Последовательно говорю. Сандаков Серёга тогда упал практически на моих глазах. Я был заместитель командира эскадрильи. В Средиземном море взлетели, я первым взлетел, он за мной, пошли по маршруту. И он докладывает в эфир:
- Температура газов растёт в двигателе.
А доложил уже с запозданием. Экипаж летит, смотрят: температура газов растёт.  Выключили магнитофон и обсуждают, чего будем  делать, летим дальше, или назад вернёмся.
- Летим дальше.
Командир говорит:
- Нет, вернёмся!

Это уже они потом рассказывали. Ну, включай магнитофон: «Вот температура газов. Разворот на корабль». Ему дают разворот на корабль. Положено по инструкции выключить двигатель. Выключает двигатель, идёт на корабль и запрашивает снижение. Обычно такие вещи недопустимы, высота - это жизнь. Ну, он с 900 метров умышленно снижается до 300 метров, идёт на корабль. Вертолёт не летит на одном двигателе. И он плавненько начинает с 300 метров снижаться на корабль. Снижается… Вот уже корабль. Он его уже видит. Где-то в 2-х милях «приводняется».

Г. В.: Получается, что с 900 он бы потихонечку «планировал» и как раз бы вовремя снизился.

Н. К.: Нормально бы вышел. А он умышленно  снизился, занял 300 метров, и с 300 метров не дотянул, упал. Включили они баллонеты, тут же, бух, перевернулись.

Г. В.: Тогда ещё спрошу о посадках на воду.

Н. К.: На Ми-14 выполняли плановые посадки. А на вертолёте Ка-27 балонеты - это только для аварийной посадки, только для спасения. Тренировочные полёты не производятся.

Г. В.: Учебных посадок с ними не производится?

Н. К.: Нет, ни в коем случае. За исключением Ка-29, все корабельные вертолёты оборудованы баллонетами. Они предназначены только для аварийных ситуаций. Вот они воспользовались, сели на воду. Левый баллонет улетел. Один правый баллонет. Сразу перевернулись «вверх ногами». Но они выплыли. И всё это на виду было. Уже сумерки. Баркас спустили, подняли.

Г. В.: На Ваш взгляд высотные морские спасательные костюмы какую роль играют? Реально, не говоря об их положительной психологической нагрузке.

Н. К.: Высотные морские спасательные костюмы только у истребителей, у штурмовиков Як-38 были. А у палубных вертолётчиков - просто морские спасательные комплекты, не высотные. Они многих лётчиков спасли. Я приведу один пример. Вот такой случай был с экипажем Сандакова, они остались живы. Но потом они перестали летать, психологически сложно стало, наверное. Сандаков ушёл на корабль замом по авиации, на «Киев» он ушёл, по-моему. Но «Киев» тогда уже был «не ходячий», на заводе привален к стенке. Юра К-н , он тоже потом уволился. И штурман-оператор Мацук. Он был помоложе, ещё немного полетал, но потом тоже уволился.

/11 августа 1988г.   авария   вертолёта  Ка-27, ТАКР «Баку», КВ замкомандира АП п/п-к  Сандаков С.В.
          НПМУ. Экипаж выполнял тренировочный полет по маршруту на визуальный и радиолокационный поиск подводной лодки. Через 18 мин после взлета на удалении 30км от корабля на Н=900м и V=100 км/ч экипаж почувствовал запах гари и начал осмотр своей и грузовой кабины. Обнаружил нагрев верхней части фюзеляжа в районе правого двигателя.
          На удалении 45км от корабля температура масла в правом двигателе увеличилась до 150?С. На удалении 19км экипаж перешел под управление РП и с его разрешения занял Н=300м. На 35 минуте полета экипаж обнаружил скачки стрелки указателя температуры выходных газов правого двигателя до 1000? С и более. Через минуту летчик выключил правый двигатель, поставив РУД в положение «За автомат до упора», но не проконтролировал режим его работы.
          После выключения двигателя обороты НВ упали до 85%. Для восстановления оборотов НВ в заданных пределах командир экипажа пять раз перемещал ручку общего шага. Вертикальная скорость вертолета не уменьшилась. На удалении 1,5км от корабля и Н=15-20м командир экипажа доложил РП о принятии решения на приводнение, раскрыл баллонеты и на 39 минуте с момента взлета приводнился. Система баллонет сработала штатно и экипаж покинул вертолет через сброшенные двери. Экипаж невредим.
           Непосредственная причина: невозможность выполнения горизонтального полета в данных атмосферных условиях и при данном полетном весе вертолета из-за дефицита мощности левого двигателя при выключенном летчиком правом двигателе по причине его неисправности. /


<a href="https://www.youtube.com/v//Dcin0cwa7k4&amp;list=PL3BF76A9FFF45DCAB&amp;index=6" target="_blank" rel="noopener noreferrer" class="bbc_link bbc_flash_disabled new_win">https://www.youtube.com/v//Dcin0cwa7k4&amp;list=PL3BF76A9FFF45DCAB&amp;index=6</a>
« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 21:32 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai
Н. К.: Потом «катастрофа века» - это 1992-й год.  Я – командир эскадрильи, учился в Академии заочно, приехал с сессии, сроки вышли на корабль…

Был у меня заместитель командира эскадрильи майор Алексеев Миша. Жизнь его не учила, т.с., ну, не учила. Такие у него случаи были до этого, к примеру, взлетает четвёрка на том же корабле, а он ведущий второй пары. Т.е. первый, второй, а он взлетает третий в группе. Взлетел, и в воздухе докладывает:
- Отказ управления.
Ну, все перепугались:
- Как?
- Что?
- Чего?
- Заходи на посадку!

И он как-то заходит, что-то…, заходит на палубу, сесть не может, уходит, как-то корячится, корячится…, хрен поймёшь, чего… Шлёп на палубу! Выключился. Все бегут его целовать:
- Герой!
- Миша, молодец!
- Да как ты сел?!

Технари подбегают, обнаружили, что он взлетел с заштыренным управлением. Специально на корабельных вертолётах под креслом штырится управление от нагрузок, от качек и т.д. Взлетел с заштыренным управлением. Все - ему:
- Ну, ты и му..ла, Миша. Как ты мог?! 

Торопился взлетать. Вообще-то эти дела расштыривать техник должен. Вот Миша педали расштырил, а что ещё под креслом ручка должна расштыриваться, даже не знал. У ручки после заштыривания небольшой люфт остаётся, и взлететь как-то всё-таки можно. Потом уже начали вешать большие бирки «Расштырить». Как бы уже и не взлетишь, бирка у тебя вот здесь болтается. И вот он чудом остался живой. Потом ещё у него было несколько случаев, может, не достаточно таких ярких.

… И вот 26 февраля 1992 года я только прибыл из Академии, восстанавливаюсь с инструктором. Инструктором был полковник Александр Михайлович Мордвинов. Я был тогда подполковник, лихой командир эскадрильи. На двух других вертолётах лётчики в качестве пассажиров должны были лететь на корабль. Один ломается. А Миша:
- Ааа, сажай всех ко мне.

Набивает в спасатель Ка-27ПС всех лётчиков, первоклассных лётчиков, они все молодые парни были, и летят на корабль. Я с Мордвиновым лечу первый, они за мной. Делаем первый заход. Настолько сложные условия, что честно говоря, мы с Мордвиновым тоже чуть не упали. До 6-5 метров сыпались, сыпались, но сели как-то. Он заходит за мной. И я на четвёртом развороте слышу, руководитель кричит:
- Не снижайся! Не снижайся!..

И я вижу - проблесковый маяк мигает, а потом, раз, и нет маяка. И только какое-то жёлтое пятно на воде, и оно гаснет, гаснет, гаснет… и погасло... И руководитель:
- «П….ц!
Вы уж извините, ну вот так вот в жизни бывает. Всё.
- Вертолёт на воде! Вертолёт на воде!
- Сколько там человек?!
Никто ничего не знает. Собрали с двух вертолётов. В результате оказалось - 10 человек…

/Катастрофа вертолёта Ка-27ПС, 26 февраля 1992 года, БПК «Симферополь»
Командир вертолёта: командир отряда майор Сизов П.П.
НПМУ
 Экипаж выполнял контрольный полет с АС Североморск-2 с посадкой на корабль на "ходу” с одновременной перевозкой пассажиров (личного состава для восстановления утраченных навыков в полетах с корабля). Командир экипажа преждевременно перешел на визуальное пилотирование, что вызвало у него иллюзию близкого нахождения корабля. При заходе на посадку после 4 разворота на удалении 1,5км на Н=152м и Vпр=158км/ч экипаж начал снижение по глиссаде, осуществляя торможение перемещением ручки управления по тангажу "на себя” с одновременной установкой РОШ "вниз”. В результате чего угол атаки возрос с +5,3? до 28,3?, Vу увеличилась до 10м/с. На команды РП о прекращении снижения и переводе вертолета в горизонт экипаж не реагировал. В следствие перетяжеления несущего винта произошло дальнейшее снижение вертолета и его приводнение. На удалении 670 м от корабля вертолет перевернулся и затонул на глубине 301 м.
 Инструктор – майор Алексеев, штурман – майор Горбачев, лётчик капитан Суконин покинули вертолет из-под воды и были подобраны на борт БПК.
7 человек: командир вертолёта и 6 пассажиров (летчики майоры Салехов А.А., Максименко С.В., Смирнов И.Г., капитаны Климов С.В., Новиков И.В., Цар P.O.) погибли.

Заключение о причинах ЛП:
- неудовлетворительная организация полетов, выразившаяся в нарушении методики восстановления летного состава с корабля одиночного базирования на "ходу” ночью;
- ошибка летчиков в выдерживании глиссады и несвоевременное вмешательство инструктора, приведшие к непреднамеренному приводнению вертолета;
- систематическое не выделение СФ авианесущих кораблей для обеспечения боевой подготовки вертолетных полков корабельной авиации./


Н. К.: Этот полёт мы назвали «катастрофа века» для корабельной авиации. Страшней ничего никогда не было. Я прилетел домой, разделся. Жена как-то почувствовала: что-то случилось. Я так эмоционально всё это принял, всё это на меня так психологически воздействовало, я думал, что всё, никогда уже не взлечу, летать не смогу. Но время лечит.
А потом самое страшное, этих лётчиков поднимали не сразу всех. Тогда ещё спасательные силы Советского Союза были посильнее. Сначала первого подняли батискафом, хоронили… Потом последовательно начали поднимать…  хоронили… и последнего подняли на сороковой день…

Г. В.: И они все находились внутри машины? Никто не попытался всплыть? И никто не всплыл?

Н. К.: Они все находились внутри. А там среда такая солёная. Когда их поднимали, говорить об этом неприятно, они были такие свежие, но после 2-3 часов разлагались.

Г. В.: Пытались они сами покинуть машину самостоятельно?

Н. К.: Спаслось только три человека, вот этот зам. командира эскадрильи Алексеев, о котором я говорил, штурман Горбачёв, и ещё один лётчик из групповой кабины. Остальные просто не могли. Это цвет корабельной вертолетной авиации. Все - мои воспитанники, до сих пор стоят у меня в глазах, как живые. Какие парни были, как на подбор! Я их любил и гордился ими. 

Г. В.: И это произошло из-за потери ориентировки, получается, да? Из-за потери высоты.

Н. К.: Это произошло из-за ошибок лётчика  в технике пилотирования. Он несвоевременно перешёл на визуальное пилотирование, поймал «эффект расстояния», начал гасить… Высота кажется большая, на самом деле небольшая… Шаг вниз, и вертолёт упал  в воду.

Г. В.: Я поняла. Приближаешься и оказываешься под палубой, и деваться уже некуда.

Н. К.: …Ну, мы чего-то про катастрофы, про катастрофы…

Г. В.: Тяжёлых происшествий с вертолётами много. Важно понять, что произошло, какие есть шансы и варианты спасения. От чего это зависит, от техники ли, от человека ли. Ну как обычно.


« Крайнее редактирование: 27 Марта 2017, 21:42 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai



Н. К.: Да. Вот так вот всё проходило. Ну, после этой катастрофы, я считаю, меня как-то морально «поставила на ноги» боевая служба 1995-го года на «Кузнецове» в Средиземном море в честь 300-летия Военно-Морского флота. Там столько было интересных полётов! Я там освоил почти всё, что плавало в Средиземном море, я почти на всё садился. И французские корабли, и Соединённых Штатов…

Г. В.: Это программа учений была такая?

Н. К.: Это была программа обмена. Как бы у нас были дружеские соприкосновения в эти годы, как-то начали дружить, когда пол России сдали американцам Бакатины и т.д., уж не буду фамилии называть. Слетали мы и на авианосец «Америка», где там Апакидзе с Пугачёвым полетали на самолётах Соединённых Штатов Америки.

Г. В.: Расскажите об этом эпизоде!

Н. К.: Ну что… Я ж не летал в этом самолёте. Я думаю, пусть расскажут этот эпизод истребители.




На "Кузнецове" в центре Челпанов и Апакидзе, справа Куклев и Кожин.


Г. В.: Виктор Пугачёв туда тоже летал? Они вместе летали?

Н. К.: Нет, они летали на разных самолётах.

Г. В.: На чём они туда летали?

Н. К.: Они были туда перевезены на американских вертолётах Sea Hawk. А там они на американских «спарках» выполнили полёты.

Г. В.: Т.е. они совершили как бы вывозные полёты с американскими лётчиками на американских самолётах на американский авианосец? А Вы как летали туда?

Н. К.: Я не туда летал. На авианосце «Америка» я не был. Я летал на корабли, сейчас даже все названия не вспомню, «Сан-Джасинта», фрегат УРО «Бун», транспортно-десантный блок «Тортуга», «Шеффилд», американский танкер "Лерой Грумман" и пр.

Г. В.: А садиться труднее, чем на наши?

Н. К.: Да ну, когда имеешь опыт определённый, не труднее, но есть свои особенности. Во-первых, у них ангары такие вертикальные, у нас наклонные, и при подходе боишься, что чиркнешь лопастями об этот ангар. У них вертолёты поменьше, диаметр винта поменьше, у нас побольше, т.е. надо учитывать.

Г. В.: Т.е. у них вертолёты полегче.

Н. К.: Да. Вертолёты полегче.

Г. В.: А технические характеристики? Как Вы считаете, наши вертолёты лучше?

Н. К.: Так нельзя говорить. В каких-то параметрах они лучше, в каких-то хуже. Я летал на Sea Hawk, мне пришлось полетать на Sea Hawk…

Г. В.: Самому?!

Н. К.: Да, самому. И кстати, сам взлетел с авианосца  «Кузнецов», и сам сел на крейсер УРО «Сан- Джасинта».

Г. В.: Это вот в то время?

Н. К.: В то время. В 1995-м году.

Г. В.: Ну и как ощущения? Хороший вертолёт?

Н. К.: Прекрасные ощущения! Да. Прекрасный вертолёт. Там комфорт. Всё у них комфортно. А у нас всё грубовато. Ну хотя… А потом американец сел ко мне, и мы с ним пролетели на Ка-27.

Г. В.: Но на Ка-27 он не сам летал, а Вы его провозили?

Н. К.: Ну, придерживал я ручкой, конечно.  Но он, чувствуется, лётчик подготовленный. Вот так вот поменялись вертолётами.


« Крайнее редактирование: 27 Марта 2017, 21:37 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai
Re: Re: Что мы знаем о &amp;quot;морской авиации&amp;quot; ?
« Ответ #10 : 16 Сентября 2011, 02:02 »




Г. В.: А вообще психологически было тяжело? А то, как бы вынуждены были дружить, с теми, кто…

Н. К.: Это было в такое время, оно не понятно было, в какое время. Сейчас мы то время уже, как говорится, «проехали». И оно мне в каком-то плане не нравилось. Вот, например, заходим мы в Мальту. Генерал-лейтенант Рогов, тогда занимал должность зам. командующего, вызывает меня на связь в главный командный пункт авианосца «Кузнецов» к «засовскому» телефону. «Засовский» телефон - это засекреченный. Через спутник говоришь, твой голос кодируется, летит куда-то на спутник, со спутника… Хотя мы и недалеко - они в базе стоят у стенки, они пошли на эсминце «Бесстрашный», а мы на рейде на «Кузнецове», между нами несколько миль. Но всё равно сигнал летит на спутник, со спутника летит на «Кузнецов», тут он расшифровывается, и там голос примерно такой: «Уауоо, уауоо, уауооо…», - т.е. хрен поймёшь, кто - чего говорит.

И вот он мне говорит:
- Кооляя, наадоо щас взлетеееть, сесть в Мальте на аэродром. В 11 часов привезти с аэродрома делегацию американцев. А в 13 часов с этого аэродрома привезти делегацию французов. Будешь садиться на площадку «Индия».
Ёлки-палки, я чего, этот аэродром изучал? «И вот тебе надо…» - тоже Рогов, крыша что ли поехала? Пугачёв, он по-английски говорит, и он говорит Рогову по-английски, как я должен запросить. Там же английский язык радиообмена. И Рогов говорит:
- Коля, вот будешь запрашивать так…

И Рогов, не зная английского языка, чего-то ему Пугачёв говорит, а Рогов как бы передаёт мне:
- Уааа, уааа, уааа - вот так запросишь. Ты понял?
- Нет, не понял.
- Уааа, уааа, уааа - вот так запросишь.
- Опять не понял. 
- Ну, я, твою мать, приеду на корабль, ты у меня быстро поймёшь!
Ну, кто он после этого?! Как я сейчас по-английски? Надо изучить аэродром, надо радиотехнические средства, надо радиообмен. Как я туда полечу-то?! А времени уже где-то пол - десятого. Мне уже через 50 минут надо взлетать, как я туда полечу-то? Чего я буду говорить-то?!

У меня штурман был прекрасный - Малышко Александр. Я говорю:
- Саня, давай думай!
Он открывает справочники «Джепсон», тут же посмотрели, где, что, чего, искать начали: да вот, наверное, эта площадка «Индия» - I- I? Говорю, а с английским что? Был прекрасный офицер, подружились мы в воздухе, флагманский разведчик 7-й оперативной эскадры, корабль «Кузнецов» входил в 7-ю оперативную эскадру, Анатолий Палыч Романько, капитан первого ранга. Хорошо учился в школе. А все переводчики, на хрен, на берег ушли. Они там переводят, а тут никого нет. Я говорю:
- Анатолий Палыч, ну ты по-английски шпрэхаешь?
- Шпрэхаю. Что надо запрашивать?
- А вот так надо запросить, вот примерно такой ответ, но у них высоты в футах, надо на 300 делить, и это будет наша высота. Вот так вот надо. Вот примерно так тебе ответят. А ты запросишь то.

Ну ладно. Полетели. Летим. Он чего-то запросил. Я - ему:
- Чего говорят?
- Вот то-то, то-то.
- Отвечай так-то.
Он отвечает. Примерно так. Сели, зарулили, выключились. Взжжжж, подъезжает машина с французами, не с американцами, а с французами. Толпа! Переводчик на ломаном «российском» языке что-то говорит. Ну что? Французы, так французы. Заходи! Залезают они в вертолёт.
Другой едет автомобиль. Взжжжж, - американцы: «Вот у нас во столько-то…» Французы приехали раньше, эти приехали позже - две делегации загружаю в Ка-27пс. Выруливаем, взлетаем.


Александр Малышко


Г. В.: Сколько человек?

Н. К.: Человек четырнадцать, друг на друге. Взлетаю. Анатолий Палыч ведёт радиообмен. Летим. На «Кузнецов» докладываем:
- Везу две делегации!
Ответ:
- Минуту ждать.
Через три минуты:
- Две делегации нельзя! Надо только одну делегацию.
- А что мне их с парашютом что ли повыбрасывать?
Молчание. Опять:
- Минуту ждать…. Вам находиться в воздухе полтора часа.
- Какие полтора часа?! Я уже на подлёте!
- Посадку запрещаю!     

Г. В.: А что там, палуба занята?

Н. К.: Да палуба не занята. Тут же командирское осмысление. Тут же начинают строить весь корабль, группу парадную.

Г. В.: Рогов что ли?

Н. К.: Да Рогов давно на берег ушёл, там уже водку пьёт.

Г. В.: А кто?

Н. К.: Командир корабля остался здесь, Челпанов Александр Владимирович. Строит корабль, вот эту группу парадную. Потом, какие флаги поднимать? Американский и французский. Дают мне всё же посадку. Разрешают. Сел, думаю: «Кому же они сейчас будут гимн играть?» Сыграли французам, потому что там старший по должности был командующий Военно-Морских сил Франции по Средиземноморью. А у американцев - рангом пониже. Ну как бы американцы это дело проглотили, всё прошло, всё нормально. Вот такая вот ситуация.

Г. В.: Интересно. А как их назад отвозили?

Н. К.: А потом я их уже последовательно отвозил.

Г. В.: Они довольны остались?

Н. К.: Чёрт его знает, довольны они остались, или не довольны? Не знаю. Но факт был прикольный. Это 1995-й год.




Ком. корабля ТАВКР "Кузнецов" Капинан I ранга Челпанов
« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 21:52 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai
Re: Re: Что мы знаем о &amp;quot;морской авиации&amp;quot; ?
« Ответ #11 : 16 Сентября 2011, 02:27 »


Куклев, Апакидзе и Малышко.


Н. К.: Это ещё ладно. Тут вот маринисты наши писатели отдыхают. Я некоторые вещи расскажу, это вообще! Отходим от Мальты, корабль потерял ход, сильный ветер. Его прёт на берега Мальты, а он не может противостоять против ветра.

Г. В.: Это «Кузнецов»?

Н. К.: «Кузнецов». Это был уже февраль 1996-го года.

Г. В.: Что же за такой ветер?

Н. К.: Да то не ветер. Корабль такой. Мы там теряли ход постоянно. Если корабль на ходу, выключают все источники питания, то-то, то-то…, чтобы дать возможность... Есть такое понятие «отсутствие хода». Это значит - радиотехнические средства на корабле не работают.

Прибегает Рогов ко мне в каюту:
- Ну-ка бегом!
Он такой бесцеремонный. Рогов:
- Так. Всё! Боец умирает, надо везти в Тунис.
До Туниса 400 километров. Радиотехнических средств нет. Надо взлететь через час. Но я не знаю аэродрома Туниса. Ну и я опять своему штурману:
- Саша, давай!
Мы открываем справочник, смотрим в этот справочник.

Г. В.: Это штурману Вашему?

Н. К.: Штурману. Умница! Шапку снимаю. Золото! Столько он выручил!
- Ну, Саша, давай! Анатолий Палыч, полетишь?

А Тунис чем отличается: родной язык арабский, официальный язык французский, а воздушный язык английский. Три языка надо знать. В воздухе надо общаться по-английски, флайт-план, вот этот вот план полёта, надо отрабатывать на французском, а разговаривать надо на арабском.

Ну, полетели, чего ж. Ну вот загружаем этого бойца. Радиотехнические средства не работают. И вот тогда мне повезло, в то время начали появляться эти самые системы спутниковой навигации GPS. И тогда с нами садится Богдан, ныне заслуженный лётчик-испытатель, который самолёты поднимает. Вот он садится:
- Я по-французски хорошо знаю, помогу вам.
- Ну, садись.
И даёт свою Джи Пи Эску, у них, у испытателей, была. И мы эту Джи Пи Эску впервые применили, она нам помогла. Летим в Тунис. Я говорю:
- Анатолий Палыч, запрашивай.

Видим береговую черту. Подходим. Проходим нейтральные воды, запрашиваем, никто не отвечает. Пересекаем береговую черту, никто не отвечает.
- Анатолий Палыч, нас сейчас на хрен собьют, и всё!
И никто не узнает, где могилка моя. Мы уже летим над территорией чужого государства, а чёрт его знает, может, они на других каналах находятся? Они сейчас по нам систему ПВО отработают, и мы утонули, или где-то тут в скалах этих разбились.

Г. В.: И не придерёшься…

Н. К.: И не придерёшься. Я говорю:
- Всё. Я включаю сигнал бедствия.
Я действительно его включил: давай, кричи!
- Мэй дэй!  Мэй дэй! Я - русский вертолёт. То-то, то-то, то-то… Мэй дэй!  Мэй дэй!..
Раз!..  А слышно в эфире … Там трассовый аэродром Тунис – Картаж … И раз! Тишина сразу.

Слышно в эфире, отвечают:
- Бурлллл, бурллл, бурллл…
- Мэй дэй!  Мэй дэй!..
Смотрю, Анатолий Палыч разговаривает. Я говорю:
- Докладывай, там русский вертолёт с раненым… Прошу подход, посадку…

Ну, вроде бы отвечают. Подходим. Боинги такие, ууууу, летают, нам не воткнуться. Аэродром на севере Африки, Тунис, все идут с севера Европы и Америки - заправляются там, идут на юг Африки - заправляются там, идут на Восток... Интенсивность просто бешеная. Садимся, куда-то заруливаем, выключились. Бойцы там, хоп, и нас никуда не пускают. Эти тунисские арабы. И что будем делать? Сидим, полтора часа ждём. Потом только приехал консул, приехали из посольства, нас взяли под опеку, бойца тут же на операционный стол. Не знает, кто его спас /улыбается/. Спасли бойца. Там перитонит страшный.

Но самое страшное было другое. Самое страшное было на следующий день. Топливом вертолёт заправлять нельзя. Топлива нам не дают. Топлива всего лишь на 30 минут полёта. Куда лететь?! А лететь надо.

Г. В.: А почему не заправляют?

Н. К.: Там топливо других марок, может двигатели забить. Куда лететь? Я военному атташе говорю:
- Мы сейчас взлетаем, летим минут тридцать.
А авианосец там, около Мальты, остался. Мы-то быстрее летим. А он ход потерял. Он не идёт, он сюда не придёт за ночь-то. Я обращаюсь к атташе, говорю:
- Вот тридцать минут летим, максимум, если ничего не увидим, то будем возвращаться. 
- Ну, я не знаю, как это будем объяснять.
- Что ты предлагаешь, нам геройски погибнуть что ли? В воду бахнуться, когда топлива не останется?

Ну ладно. И вот мы взлетели с Сашей, летим. Десять минут, пятнадцать, двадцать, двадцать пять, тридцать - авианосца нет.
- Саша, ну давай ещё минут десять посмотрим. Если что, так…
- Ну, давай.
И вот он видит:
- Николай Викторович, Николай Викторович, вот! Вот он, «Кузнецов»!» Увидели контур «Кузнецова». Радость, конечно!

Г. В.: Молодец! Получается, штурман вывел по маршруту на корабль.




Н. Рогов и В. Пугачёв


Н. К.: Мы просто летели в сторону на восток и просто нарвались на него. Прилетаем. Сели.  Апакидзе обнимает:
- Коля, молодцы!
Рогов, как всегда, недоволен.

Г. В.: Рогов был от начальства главный в том походе?

Н. К.: Да. Рогов был главный. Вот такая история.

Г. В.: В какой должности он тогда был?

Н. К.: Зам. командующего здесь в Москве.

Г. В.: А чего его понесло туда?

Н. К.: Ну, это первая боевая служба. Первые полёты истребителей. Там было 13 генералов, адмиралов, 6  Героев Росси и 1 Герой Советского Союза Виктор Пугачёв. Вот так. Таких интересных случаев много. Я могу рассказывать долго.




1999 год. Группа лауреатов Государственной Премии за создание самолёта Су-33.
« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 22:07 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai
Re: Re: Что мы знаем о &amp;quot;морской авиации&amp;quot; ?
« Ответ #12 : 16 Сентября 2011, 02:59 »


Передовица газеты "На страже Заполярья" от 3 сентября 1994 года. "Киев" попрощался со знаменем. На "Кузнецове" начались полёты.


Г. В.: А орден не дадут…

Н. К.: Да. Представляли меня к званию Героя дважды. Но в Москве всё осело...
И ещё один Вам юмор расскажу. Не подумайте, что я что-то придумываю /смеётся/. Я вообще всё говорю честно.  Один раз, бывают и такие вот казусы, подходит к нам транспортно-десантный блок «Тортуга», такой корабль интересный, внутри у него на воздушной подушке суда. Как наши.

Г. В.: Маленькие?

Н. К.: Маленькие только.  Да. Внутрь заезжают к нему. Десантники там... Ну и просит обменяться делегациями. Вызывает меня вице-адмирал Владимир Григорьевич Доброскоченко, был он командиром 7-й оперативной эскадры кораблей Северного флота:
- Куклев, надо слетать, нашу делегацию 10 человек туда выпустить и потом их делегацию привезти сюда к нам, чтобы обменялись, поговорили.
- Ну, хорошо.

Но что-то море раскачало. И топливо там. Один вертолёт был слабенький, я побоялся. Думаю, загружу 10 человек, тяжёлый, опасно. Решил сделать пробную посадку. И топливо там немножко подвыработаю /о пробной первой посадке/, и посадку оценю.
Доброскоченко:
- Ну, давай. Хорошо.

Ко мне подходит штурман-инспектор Тарасов Александр Романович, полковник. А был ещё Новичков с нами,  зам. командующего Морской Авиацией Северного флота, на этом же корабле. И он /Новичков/ его что-то где-то «попутал», где-то тот выпил немножко, наверное, или чего:
- Тарасов, я тебя больше не спускаю на берег. Сиди здесь на корабле. Ты плохо себя ведёшь.

Романыч ко мне подходит и говорит:
- Николай, ну ты видишь, меня Новичков никуда не пускает. Я хоть не «сходной», но я же «вылетной». Ну, возьми меня на «Тартугу»-то, я слетаю.
- Романыч, ну уже 11 человек. Куда я тебя посажу-то? Тебя ж Конь там…

Доброскоченко «Конём» мы звали… Доброскоченко - командир эскадры, вице-адмирал, кличка «Добрый Конь» - так мы его звали. Интересный человек, с юмором, мы его уважали. Как-то офицер штаба 7-й оперативной эскадры подготовил решение на применение сил эскадры, а в правом верхнем углу, где «Утверждаю» и подпись, было написано: «ДоброскоТченко». Принёс этот документ на подпись. Владимир Григорьевич Доброскоченко смотрел-смотрел, потом говорит:
- Слышь, ты, капитан 2 ранга, конём я был, а скотом – никогда!


Вот я Романычу говорю, мол, Доброскоченко увидит, начнёт орать, у него же список есть. Романыч - мне:
- Ну, ты же сейчас первую посадку делаешь пробную. Ну, высади меня на «Тартугу».
- Романыч, ладно, давай.

Сажаю я Романыча. Делаю первую посадку. Те ребята напряглись. Они думают, что это делегация к ним летит. Они построили почётный караул на палубе. Значит, два флага, России и Соединённых Штатов  Америки, гимн, как положено там. И тут я Романыча высаживаю первого /смеётся/. Потом он мне рассказывает, что было:
- Ты слышишь, я только спрыгнул, ты взлетел, и тут с шашкой ко мне строевым шагом какой-то американец. Я ему говорю: «Не-не-не, я площадку посмотреть». А он-то не понимает, подходит ко мне с шашкой, начинает мне что-то по-английски докладывать. Мне пришлось согласиться. Пришли отдать честь, сыграли американский гимн, российский гимн. Я всё принял, как положено. А потом говорю, как переводчица подошла: «Да нет. Я просто площадку посмотреть. А Доброскоченко, командир эскадры, попозже прилетит.





Г. В.: А не всыпали за это дело?

Н. К.: А кто всыпет? Не всыпали.

Г. В.: Никто и не узнал?

Н. К.: Нет. Но могло бы обернуться по-другому. Я собрался лететь второй раз на «Тортугу» уже с нашей делегацией. Захожу к Доброскоченко:
- Товарищ вице-адмирал, вертолёт готов.
- Погода что-то неустойчивая, шатает нас, не полетим никуда. Я уже дал команду, сейчас переводчики свяжутся с «Тортугой».

Тут меня проняло! У меня Романыч на американском корабле сидит, меня же в тюрьму посадят. «Приехали», что делать-то? Если я это Коню расскажу, он же меня расстреляет за то, что я на чужую территорию забросил человека…

Я об этом случае молчал очень долго. По истечении стольких лет вот только рассказал.
Побежал я к переводчикам на корабле, там был какой-то майор, я – ему:
- Слушай, выручай, как хочешь! Мне надо лететь.
- Зачем?     
- Потом тебе всё расскажу!
- Ну, давай свяжемся с «Тортугой».
А с «Тортуги» отвечают:
- Давай! Давай обменяемся делегациями!

Теперь надо идти и доложить Доброскоченко, что они очень просят, настаивают на обмене делегациями. Переводчик пошёл к Доброскоченко, а он вызывает меня:
- Как погода?
- Прекрасная погода.
- Ладно, готовьтесь лететь.
Меня чуточку отпустило. Забираем туда наших 10 человек, оттуда забираем американцев. Где-то через час – в обратной последовательности.

Но когда на «Тортугу» прилетел Доброскоченко. «Пенки»-то были уже слизаны Романычем. И уже не тот официоз. Когда Романыч оттуда прилетел, он мне про своё приключение и рассказал. Доброскоченко уже не так, как Романыча, встречали. Я говорю:

- Романыч, да за это дело... Ты меня толкнул, и я пошёл с тобой на преступление. Ты ж на территорию чужого Государства попал просто так на халяву, благодаря моей мягкости.
- Да ладно, я думаю, что всё пройдёт. Я потихоньку в вертолёт залез, никто и не заметил.
Ну, не знаю. Вот такие вот вещи. Главное - доклады все принял, все гимны послушал! Вот так вот. /смеётся/
« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 22:15 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai


Г. В.: С ума сойти. Чего только не было. Правильно говорят: Армия- это театр. Как же американцы спутали «простого» офицера с командующим?

Н. К.: Вот мы в их армейских званиях много разбираемся? Тем более тогда, и с первого взгляда не поймёшь. Также и они. Прибыл человек с российской стороны, они ему доложили, гимны отыграли, как положено, приняли.

Г. В.: У Романыча ещё и вид был простецкий, наверно?

Н. К.: Он в пилоточке был, в курточке. Я ему тогда говорил:
- Романыч, ты бы оделся поприличнее.
Но он же собирался «только площадочку посмотреть». Так нам это дело всё сошло на тормозах. Тогда об этом никто не узнал.

Г. В.: И Доброскоченко?

Н. К.: И до сих пор не знает, если это интервью не читал. Я публично только Вам это в 2011 году рассказал, через 16 лет. Не знаю, он это читал или не читал.





Командир ТАКР "Кузнецов" Челпанов принимает на корабле одну из иностранных делегаций


Н. К.: А так, конечно, служба интересная. Любил летать, и сейчас люблю. Последняя моя боевая служба, я уже был в должности зам. командующего в 2008 году, опять же на авианосец «Кузнецов». Я всё думаю: ёлки-палки, есть командующий Морской Авиацией Северного флота, есть Кожин - начальник штаба, ну идите, руководите своими лётчиками. Нет, меня отсюда, из Москвы, берут, сажают старшим -  пошёл в море. Правда, тоже интересная боевая служба была.

Всё что ли рассказал? Не всё?

Г. В.: Да, интересного много. По Вашему мнению, есть перспективы у Морской Авиации и у палубной «эпопеи»? Что с «Кузей» будет?

Н. К.: Вот мы начали разговор. Ну, первое, МА практически зарезали. МРА зарезали, её уже передали, в Оленегорске полк и в Каменном ручье на ДВ. ИА, её зарезали, это полк в Калининграде, в Чкаловске, и это полк на Камчатке. ША, её зарезали, полк Су-24 в Черняховске. Не трогают пока ещё в Гвардейском у нас на юге. А что осталось-то?! Осталось ничего, ПЛА и КА, немножко ТА, вот и всё.

А у корабельной авиации однозначно есть перспективы. Перспектива какая для вертолётов… Слава Богу, если мы уже разучились сами делать авианосцы, даже вертолётоносцы (это позор), мы сейчас закупаем «Мистрали». Вот такие вертолёты будут сидеть на Мистрале /показывает/. Это Ка-52 вертолёт ударный. Сейчас мы его «оморячиваем», делаем морским, будем сажать на «Мистраль».

 

Макет "Мистраля"
« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 22:19 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

Оффлайн Samurai

  • Редактор
  • ******
  • Сообщений: 11166
  • Пол: Женский
  • достоинство и честь
    • E-mail
  • Год выпуска: 1915
  • Скайп: sp-b_samurai
Г. В.: А Ка-60 новый, будет морской вариант? Я недавно прочитала, якобы, делают новый вариант «Камова» с несоосными винтами, вот этот Ка-60. И, якобы, тоже предполагается модификация для корабельной авиации. 

Н. К.: Нет, не предполагается. Не будет.

Г. В.: Выдумали?

Н. К.: Я не слышал про это. Вот /Ка-52/ будет «оморячиваться», будет садиться на палубу вертолётоносца, на палубы «Мистралей».

Г. В.: Он поменьше, чем Ка-27?

Н. К.: Нет, он подлиннее, а взлётный вес одинаковый.

Ка-52 "Аллигатор"


Ка-29 модернизированный.


Г. В.: А вот, говорят, на «Мистралях» проблемы с ангарами.

Н. К.: Нормально. Никаких проблем нет.

Г. В.: А что тогда пишут? Говорят, что нашему вертолёту туда не влезть. Высота, говорят, меньше.

Н. К.: Всё влезет. Они строят, увеличивают высоту на 1 метр. Все проблемы решены. И будет садиться Ка-29. Модернизированный вертолёт Ка-29. И даже эти вертолёты будут «оморячиваться». И будут они закупаться ФСБ России, и сажать их будут на катера авианесущие. Это вертолётная тематика.

Для истребителей… ну президент сказал, в 2025 году у нас будет два авианосца. И Морская Авиация - 24 самолёта МиГ-29К.

Г. В.: Он уже сказал, что не будет. Вот они начали «канаву» под НИТКА рыть в Ейске. А теперь всё застопорилось. А сначала мы были уж тому рады, что Училище /ЕВВАУ/ хоть не торгашам каким-то отдадут.



Аэродром Ейск, трамплин НИУТК построен, фото 2015 г.


« Крайнее редактирование: 26 Марта 2017, 22:44 от Samurai »
Если ты слышишь колокол, не спрашивай, по ком он звонит. Он звонит по тебе...

 


Статистика посещений Карты посещений сайта