1970 год. Первый год полётов на Л-29 106 уап Ейского училища на аэродроме Зерноград.
Зона № 3. Зачётный полёт перед самостоятельным вылетом на сложный пилотаж.
Экипаж: курсант Иванов и капитан Шаповал.
Два фактора, совпадения которых "не может быть".
Плюс КПН.
У Л-29 патрубок системы суфлирования топливных баков выходил под обтекатель фонаря задней кабины. Потом экспериментально установили, что летом в жарком климате на высотах 4000- 4500 м. пары топлива при выполнении фигур сложного пилотажа перенасыщаются, конденсируются на элементах конструкции, и образовавшийся керосин стекает в закабинный отсек. Далее в процессе нормального полёта он испаряется и улетучивается в атмосферу. И всегда всё было нормально.
Но у этого самолёта ослабла отбортовка электрожгута, проходящего через закабинный отсек, и он касался тяги руля высоты. В процессе эксплуатации изоляция проводов протёрлась.
Короткое замыкание, возгорание конденсата керосина. Датчиков пожарной сигнализации там не было. Экипаж продолжал выполнять задание на горящем самолёте до тех пор, пока не перегорела тяга руля высоты.
Это произошло в перевёрнутом полёте на нисходящей части петли Нестерова в положении близком к вертикали.
Шаповал начал выводить самолёт в горизонтальный полёт с помощью триммера РВ и дал команду курсанту на катапультирование, что тот и выполнил.
Самолёт упал недалеко (кажется речь шла о 300 м.) от н.п. Хлеборобное.
Было очень похоже на то, что Шаповал уводил самолёт от населённого пункта. В комиссии по расследованию такое предположение высказывалось весьма уверенно.
Но это были "чёрные" времена ГК ВВС Кутахова, когда в любой предпосылке, в любом ЛП априори обвиняли лётный состав. Даже, если отказ АТ или вина ИТС были доказаны, всё равно лётчика гнобили вусмерть.
Так и остался Слава Шаповал настоящим мужиком и инструктором только в нашей памяти.
А патрубок системы суфлирования ТБ вывели наружу (сейчас он торчит слева-сзади сдвижной части фонаря) и доработали систему крепления электропроводки.
