Это было во время холодной войны в конце 1970-х годов. Многие завербованные американцами шпионы были арестованы, и то, как быстро их смогла выявить российская контрразведка, стало предметом большой озабоченности для американских спецслужб. Первый прорыв в этом деле произошел благодаря случайному обнаружению ложного дымохода в посольстве США в Москве. Внутри дымоходной трубы находилась необычная волновая антенна, которую можно было поднимать и опускать с помощью специальных шкивов. Антенна имела три активных элемента, каждый из которых был настроен на определенную длину волны. Какова была цель этой антенны и какие передатчики она прослушивала?
Гэнди занимался этим вопросом в течение многих лет, и ему, озадаченному необычной технологией, пришлось преодолевать межведомственные разногласия в управлении и препятствия, выстраиваемые сотрудниками советского КГБ. Однажды он получил письмо с предупреждением о возможных санкциях из ЦРУ, которое наряду с Государственным департаментом отвечало за обеспечение безопасности посольства. В этих ведомствах не были убеждены, что ему удалось найти какие-либо передатчики, поскольку регулярные проверки на наличие «жучков» ничего не выявили.
Только когда Гэнди получил письмо от президента Рональда Рейгана, санкционирующее продолжение его расследования, он смог предпринять более решительные действия. Вся электроника в посольстве — около 10 тонн оборудования — была отправлена ??обратно в Соединенные Штаты для тщательной проверки. Каждый предмет был разобран на детали и просвечен рентгеном.
После десятков тысяч бесплодных рентгеновских снимков один из техников заметил небольшую катушку внутри выключателя печатной машинки IBM Selectric. Гэнди считал, что эта катушка выполняла функцию понижающего трансформатора, обеспечивающего подачу низкого напряжения к каким-то устройствам внутри пишущей машинки. В конце концов, он обнаружил ряд конструкционных изменений, которые были скрыты настолько искусно, что их не удавалось обнаружить до этого.
Твердый алюминиевый стержень, являющийся частью структурной опоры в конструкции пишущей машинки, был заменен другим, который выглядел точно так же, но был полым внутри. В этой полости размещалась печатная плата и шесть магнитометров. Магнитометры воспринимали движения крошечных магнитов, которые были встроены в ретрансляторы, которые перемещали сферическую головку в положение для удара по заданной букве.
Другие компоненты пишущих машинок, такие как пружины и винты, были переделаны таким образом, чтобы можно было подавать питание на скрытые цепи и использовать их в качестве антенн. Информация о нажатии клавиш сохранялась и передавались с изменением частоты в виде зашифрованных пакетных данных.
Пожалуй, самым интересным было то, передачи осуществлялись на малой мощности в узкой полосе частот, которая была занята интермодуляционными гармониками мощных советских телевизионных станций. Телевизионные сигналы маскировали секретные передачи, снижая вероятность их обнаружения сканерами в посольстве, и хитроумная конструкция загадочной антенны и связанная с этим электронная фильтрация позволяла советской разведке получать сигналы при нажатии на клавиши на машинках.
Когда все это было раскрыто, как рассказывает Хейзелтин, Гэнди откинулся на спинку кресла и испытал особенное чувство – что-то вроде ощущения родственной близости с талантливыми советскими инженерами, которые разработали эту гениальную систему. Такое же чувство могут испытывать люди, когда сталкиваются с какой-нибудь инновацией, предложенной коллегой или конкурентом. Это обычно бывает, когда технологии выходят за грани известного, делая невозможное реальностью. Гэнди и его неизвестные советские оппоненты работали с технологиями 1970-х годов. Представьте, какие пределы будут преодолены завтра!
